— Охотно, — любезно ответил сэр Джордж и вновь улыбнулся, в упор глядя на Элайю красивыми голубыми глазами.
Она вдруг подумала, что разумнее всего будет держаться от сэра Джорджа де Грамерси подальше. Может, тогда ей не придется жалеть о том, что он так быстро оделся?
— Поскольку вы лишаете меня вашего очаровательного общества, я вполне могу показать этот нехитрый трюк вашему другу, — разочарованно проговорил он. Выражение его глаз чуть изменилось, и Элайе почудилось, что его ласковый взгляд коснулся ее сердца, которое сразу забилось быстрее.
— После полуденной трапезы, сэр Джордж, мы с вами могли бы прокатиться верхом, если только вы захотите, — предложила Элайя и тут же выбранила себя. Она не должна оставаться с ним наедине — ни сегодня, ни когда-либо еще, иначе мысли о его глазах, нежной улыбке и безупречно красивом теле будут преследовать ее до конца дней!
— С удовольствием, миледи, я буду счастлив, — ответил он и заговорил тише, так что слова его расслышала только Элайя: — Так счастлив, что готов простить рыжему его грубость. — (Элайя только тут сообразила, что совсем забыла о своем товарище.) — Итак, миледи, мы скоро увидимся.
Он повернулся к солдатам, и Элайя поспешила удалиться. Она обогнула башню и замедлила шаг. Убедившись, что ее никто не видит, она вернулась и принялась подсматривать из-за угла. Сердце ее бешено билось, и кровь стучала в висках.
Руфус уже лежал на земле.
— Давай еще раз, — попросил он, неловко поднимаясь на ноги.
— На самом деле все очень просто, — сказал сэр Джордж, поигрывая мечом, и, сделав неуловимо быстрый выпад, сопроводил его точным движением ноги.
Руфус с размаху плюхнулся на землю с раздраженным воплем. Сэр Джордж нагнулся, протягивая ему руку и что-то шепча на ухо. Оба весело рассмеялись.
— Быстро же вы подружились! — пробормотала Элайя и почти побежала прочь.
Сэр Джордж искупался и сменил запачканную в дружеском поединке тунику на другую, насыщенного синего цвета. В прекрасном настроении он направился к конюшням, довольный, что сумел доказать Элайе свое искусство владения мечом. Теперь она наверняка поняла, что медвежьей силе и завидному росту не устоять против опыта и мастерства.
Он улыбнулся, припоминая кипу свежего белья на табурете. Кто-то побывал в его комнате, и нетрудно было догадаться, кто именно: таинственный гость или, вернее, гостья не преминула взглянуть на его мыло, весьма недешевое приобретение, проделавшее долгий путь из самого Константинополя.
Наверное, Элайя поднесла кусочек мыла к своему точеному носику, жадно вдыхая его пряный аромат…