— Элайя! — воскликнул он, не в силах дольше сохранять спокойствие.
Она проворно отскочила и взмахнула рукой, указывая на конюшню:
— Давай покатаемся! Я не могу сидеть дома в такой день, а не то мне захочется оказаться с тобой наедине и… — Она зажала рот ладошкой, хотя в глазах ее плясали бесенята. — Я ведь не должна об этом говорить, верно?
Весело рассмеявшись, она бросилась наутек.
— Ладно, но только ненадолго, — крикнул он ей вслед. — А потом ты должна поговорить со слугами об их обязанностях и обсудить с Гербертом, что надо закупить в первую очередь.
— Сэр Джордж, прошу меня простить, но…
Джордж проснулся.
— Что такое? — спросил он и, протерев глаза, увидел Герберта Джоллиета. Мажордом стоял перед его креслом в комнате на верхнем этаже башни.
Должно быть, он заснул после стремительной скачки по полям. К счастью, Элайя сжалилась над ним или над его лошадью — или, может быть, над собой — и натянула поводья, когда они въехали в лес.
Как же прелестно она выглядела, сидя верхом по-мужски, как амазонка! Лицо раскраснелось, а глаза так и сияли. Они говорили о ее братьях. Первенец сэра Томаса был на двадцать лет ее старше, а с младшим у них была разница лишь в год. В семье его прозвали Проныра, поскольку он обожал совать нос в чужие дела и секреты. Элайя призналась, что с детства привыкла скрытничать и никому не доверять своих мыслей. Наконец лошади замедлили шаг, всадники спешились, присели под старым дубом и… Джордж улыбнулся, припоминая, с какой силой страсть охватила их вновь. Им пришлось прерваться, так как земля под деревом оказалась чересчур каменистой…
Джордж устремил взгляд на хмурое лицо мажордома. Когда они вернулись в Райвенслофт, он сказал Элайе, что Герберт, вероятно, или у горшечника, или у белошвеек, напомнив, что она должна обсудить с Джоллиетом закупку продовольствия. Элайя кивнула и зашагала в сторону кладовых, а он поднялся в башню и тут же заснул.
— Ну, что такое? — спросил Джордж, окончательно проснувшись и предполагая, что стряслось что-то необычайное. Герберт осмеливался будить хозяина только в случае чрезвычайных неприятностей, требовавших его немедленного вмешательства.
— Леди Марго просит передать, что не сможет присутствовать на вечерней трапезе. Говорит, что слишком устала вчера на празднике, и умоляет простить ее.
Джордж кивнул, недоумевая, что заставило Герберта прийти сюда.
— Хорошо. Проследи, чтобы Эльма или кто-нибудь еще отнес леди Марго еду. Кажется, на ужин она любит хлеб с сыром и глинтвейн.
— Как вам будет угодно, милорд. — Мажордом почтительно прокашлялся, как бывало всегда, когда он собирался затронуть какую-нибудь щекотливую тему. — Я хотел бы обсудить с вами кое-что по хозяйству, милорд.