Благодаря нашим родителям Баст вышла из заточения. И одновременно… дезертировала со своего поста, нарушив приказ. Понятно, что сейчас ее обуревали смешанные чувства по поводу встречи с Ра.
– Давай отложим этот разговор до утра, – дипломатично предложила мне Баст. – Тебе нужно отдохнуть. И потом, свиток можно разворачивать лишь при свете дня, когда легче справиться с силой Ра.
От папируса все еще шел пар.
– Говоришь… легче справиться? Я снова не запылаю?
– Сейчас можешь спокойно к нему прикасаться, – заверила меня Баст. – После нескольких тысяч лет заточения свиток сделался очень восприимчивым к любой энергии: магической, электрической, эмоциональной. Я снизила порог восприимчивости. Так что больше он не вспыхнет.
Я осторожно взяла свиток. Баст оказалась права. Папирус не прилип к моим пальцам и не заставил светиться городские крыши.
– Ложись спать, – посоветовала Баст, помогая мне подняться. – Я скажу Картеру, что с тобой и со свитком все в порядке. И потом… – Она улыбнулась. – Тебе обязательно надо выспаться. У тебя завтра особый день.
«Да, – с грустью подумала я. – Особый день. О котором никто не помнит, кроме моей кисы».
Картер по-прежнему был занят дрессировкой грифона. У того из клюва торчали шнурки кроссовок брата. Похоже, грифон не собирался их отдавать.
Почти все из двух десятков наших учеников стояли возле Жас, пытаясь ее разбудить. В том числе и Уолт. Почувствовав мой взгляд, он ненадолго поднял голову и тут же снова склонился над Жас.
– Ты права. Пойду-ка я спать, – сказала я Баст. – Тут и без меня обойдутся.
Моя комната – прекрасное место, куда можно скрыться вместе со своим паршивым настроением. До этого у меня была другая комната, в мансарде лондонского дома, где живут мамины родители. Иногда я скучала по прежней жизни, по подругам Лиз и Эмме и всему остальному. Но по сравнению с той комнаткой эта казалась просто дворцом.
Начну с того, что здесь у меня был балкон, выходивший на Ист-ривер. Плюс громадная кровать, персональная ванная и гардеробная, где непостижимым образом появлялась разнообразная новая одежда. (Если что-то пачкалось, оно само стиралось и чистилось.) Добавьте к этому встроенный холодильник, стилизованный под старинный комод, а в холодильнике – приличный запас моего любимого напитка «Рибена» (в Штатах его не делают, приходится заказывать в Англии) и шоколадных конфет. (Должны же у девчонки быть маленькие радости!) Ну и конечно, крутой музыкальный центр. У стен комнаты – магическая звукоизоляция. Я могла хоть среди ночи запустить музыку на полную громкость и не бояться разбудить дражайшего братца в комнате по соседству. На комоде стоял старенький кассетник, подаренный мне бабушкой и дедом почти сразу, как я у них поселилась. Кассетник морально устарел, да и внешний вид у него оставлял желать лучшего. Спросите, зачем я тащила его сюда из Лондона? Наверное, по причине своей сентиментальности.