Здесь мой дядя сделал драматическую паузу, будто ему не нравилось то, что он должен мне сказать.
– …ты хотя бы обещай быть осторожной. Сомневаюсь, чтобы Владимир Меншиков успел слишком быстро подготовиться к атаке на наш дом. С тобой ничего не случится, если ты не будешь применять магию. Словом, старайся не привлекать к себе внимания наших противников.
– Амос! – недовольно воскликнул Картер.
Дядя довольно сурово посмотрел на него, и братец осекся.
– Пока Сейди будет в Лондоне, мы займемся планированием вашего похода. Завтра утром вы отправитесь в путь. А я продолжу занятия с вашими учениками и возьму на себя оборону дома.
По глазам Амоса читалось: он не хотел, чтобы я ехала в Лондон. Мое желание было глупым, опасным и безрассудным. Словом, типично моим. Но я ощущала, что дядя понимает меня и мое положение. Сейчас мне было почти так же худо, как ему накануне Рождества. Тогда Сет вселился в тело Амоса и пытался помыкать его разумом. Потом Амос впал в депрессию, и для исцеления ему пришлось отправиться в Первый ном. Он чувствовал себя виноватым, оставляя нас одних. Но только так возникал шанс сохранить рассудок. Думаю, он лучше, чем кто-нибудь, представлял, каково это, когда нужно куда-то ехать. Если бы мы с Картером отправились сегодня, без всякой передышки, я бы просто взорвалась.
Я радовалась, что Амос вернулся, и с удовольствием перекладывала на него свое преподавание (временно, конечно). По правде говоря, учительница из меня отвратительная. Терпения не хватает по нескольку раз объяснять одно и то же.
[Помолчи, Картер. Мне совсем не нужно, чтобы ты соглашался со мной.]
– Спасибо, Амос, – только и могла пробормотать я.
Дядя встал, давая понять, что завтрак и обсуждение текущих проблем окончены.
– Думаю, для одного утра этого достаточно, – сказал он. – Сейчас вам важнее всего не впадать в отчаяние. Вы приехали сюда учиться. Вот и будем продолжать обучение. Чтобы защитить наш Двадцать первый ном, вы должны находиться в превосходной магической форме. Мы победим. Боги на нашей стороне. Маат одолеет хаос, как было всегда.
Ученики молча поднялись из-за стола и так же молча принялись собирать посуду. Картер сердито поглядел на меня, потом куда-то умчался.
Но это его проблема, а не моя. Я решила не поддаваться чувству вины. Не позволю портить себе день рождения. Я посмотрела на остывший чай и нетронутую шоколадную булочку, и у меня возникло жуткое ощущение, что я вряд ли снова окажусь за этим столом.
Через час я была готова к путешествию в Лондон.
Я выбрала себе новый посох и тоже запихнула его в Дуат. Свиток я оставила Картеру, который упорно не желал со мной разговаривать. Затем я зашла в лазаретную комнату проведать Жас. Она по-прежнему находилась в коме. Лоб ее был обвязан особой магической тряпицей, оттягивающей жар. В воздухе плавали целительные иероглифы, однако все это пока не давало никаких результатов. Без своей улыбки Жас выглядела немного непривычно. Я только сейчас заметила, насколько девочка хрупкая.