– По дороге сюда ночевал там.
– Ага… Место нехорошее.
– Ничего такого не заметил.
– Ага, – сквозь зубы повторил князь. – Разбойничье место. Торговцы, вон, петицию принесли, – он щелкнул пальцем по желтому свитку на столе. – Грамотный?
Не отвечая, Стократ развернул свиток. Написано было средне-западным говорком, «как слышится – так и пишется», в три строки всего: «у князя торговая Макуха просит покровительства от разбойников душегубов три каравана уже порешили все боятся в месяц белой зари торговля встанет». И столбик подписей.
– В месяц белой зари, – Стократ потрогал жесткий краешек свитка. – Это когда же было?
Князь раздраженно вынул свиток у него из рук и бросил на стол:
– Полгода назад, – сказал отрывисто. – Я тогда со стражей на перевал съездил… Никого не видел. Но грабить перестали.
Он обошел вокруг стола, встал напротив Стократа, уперся о столешницу костяшками пальцев:
– На прошлой неделе опять убили троих. Не наших, из Долины. Ехали к нам по торговому делу. Глотки им перерезали, кошельки забрали… Ладно, грабь, горло резать зачем?!
– Чтобы потом не узнали, – сказал Стократ.
– Значит, из местных…
Князь помолчал. На хмуром лице был написан полный отчет о его чувствах: он долго не хотел верить, что разбойники на перевале принадлежат к числу его подданных, и что его, князя, ответственность за злодейство таким образом удваивается.
– Они были вооружены? Те, кого убили? – помог ему Стократ.
– Да. Торговец из Долины, ехал с деньгами, с ним два охранника в броне, с мечами. Их порезали, как цыплят.
– Как ты узнал?
– А неважно, – князь уселся в высокое кресло. – Я, может, не с трона золотого правлю и армии не вожу, но в Макухе я князь и свое дело знаю… Узнал вот. Еще, было, на тебя подумал…
– На меня?!
– …Но тех разбойников было трое, а о тебе говорят, что ты всегда один. Да еще кое-какие приметы… Так что с тебя я подозрение снял.
Стократ удивился – и из милосердия показал свое удивление князю. Тот сразу успокоился, залоснился, раскинулся в кресле:
– А ты думал? Я не слепой и не глухой. На своей земле я все знаю!
– А в Макухе об этом молчат. Даже в таверне.
– Потому дело тайное, – отрывисто сказал князь. – Нехорошее дело. Если разбойники вернулись – народ забеспокоится по ту и эту сторону гор, торговля встанет… А это вред большой.
Стократ молчал.
– И беда большая, – князь повысил голос. – Людей вот так резать, как мясо… Убийцы без наказания… А кого мне туда посылать? Стражу – так ведь спрячутся они от стражи. Самому ехать? А?
Он снова замер, и решился на этот раз посмотреть собеседнику в глаза.