– Весь в царапинах, ох… Откуда такой синячище на спине?!
– Это я мешок плохо сложил… Каменный пузырек все время впивался…
– Каменный? Что за штуки, из камня пузырьки делать – ерунда!
Она вылила ему ковшик на голову. Чувствуя, как течет по лицу теплая вода, Шмель содрогнулся – вспомнил гибель торговца Сходни.
В Макухе еще не знают. Плюшка еще не знает, что его отец никому больше не выкажет ни спеси, ни гордости. Кому-то ведь предстоит нести в Макуху эту весть…
Только не мне, подумал Шмель, и одновременно обрадовался и устыдился. Я не буду учиться дальше, зато мой отец жив…
Отец и бродяга по имени Стократ беседовали в обеденном зале, и в пустом трактире до странности глухо звучали их голоса.
* * *
– Значит, ты все-таки колдун.
– Я бродяга.
– Колдун-бродяга, – хозяин гостиницы никак не мог остановить тяжелое гулкое эхо, звучавшее у него внутри и заставлявшее повторять уже прозвучавшие слова.
– Хоть бы и так.
– И ты не просто шел мимо.
Стократ вздохнул:
– Да ведь и ты не просто сидел у себя в трактире и ждал приезжих.
– Что? – хозяин резко поднял голову.
Стократ смотрел ему прямо в глаза.
– Поклеп, – хрипло сказал хозяин трактира. – Я человек… надежный, у меня лицензия от князя… столько лет на одном месте, меня все знают… А ты бродяга, ты… о тебе такое говорят, что…
Он замолчал.
– Поделили добычу и разошлись в разные стороны, – задумчиво сказал Стократ. – Кто-то пропал и умер, кто-то выжил и дальше разбойничал, кто-то на свою долю выбился и построил мельницу… или трактир, к примеру. И пошла другая жизнь: семья, дети, хозяйство. Но когда являются однажды прежние подельщики, как им отказать?
– Поклеп, – прошептал хозяин, и голос его из хриплого сделался сиплым.
– Полгода назад – были те же или другие?
– Не знаю. Ты меня не заговаривай… колдун.
Стократ кивнул:
– Да. Допросить бы их, но поздно. Хотя…
Он вытащил из ножен меч.
Хозяин трактира отшатнулся вместе с тяжелым креслом, на котором сидел:
– Ты…
И сразу замолк. Клинок в руке Стократа тускло светился, будто узкое окошко в едва освещенный, зыбкий мир. Там, внутри, шевелились тени, словно водоросли на дне.
– Присмотрись, – Стократ протянул клинок трактирщику, рукоятью вперед.
– Нет, – тот спрятал руки за спину.
– Присмотрись, кто там внутри. Может, кого-то узнаешь…
– Нет!
– Зря, – Стократ поднес клинок к глазам, и на его лицо упал синеватый отблеск. – Мой меч не то чтобы любит убийц… Он просто забирает их себе.
Трактирщик издал горлом свистящий звук.
– Вот три души, – продолжал Стократ. – Две понятные, как падаль, тупые и смердящие – конченные. Третья смутная какая-то, хотя тоже ясно – душегуб… Вот как лесовик мог связаться с разбойниками? Я так понял по рассказам, что лесовики никогда не водились с людьми.