Однако никто ничего не говорил. Я посмотрел на миссис Андервуд. Она лежала с полуоткрытыми остекленевшими глазами. Угрызений совести я не испытывал. По мне, она ничем не отличалась от сурка, которого я однажды подстрелил из отцовского карабина. По ее руке ползла муха. Я с отвращением отвернулся.
Прибыли еще четыре патрульные машины. Вдоль шоссе, на сколько хватало глаз, выстроились другие автомобили. Там собралась большая толпа. Я посмотрел на Теда. Он поднял кулаки на уровень плеч, улыбнулся, выставив вверх средние пальцы.
Он молчал, но губы его шевелились. Слово я разобрал без труда: дерьмо.
Никто не знал о нашем молчаливом диалоге. Он уже собирался заговорить, но я хотел, чтобы все это на какое-то время оставалось между нами.
И взял инициативу на себя и сказал:
— Насколько я помню, мой отец всегда ненавидел меня.
Это довольно огульное утверждение, я знаю, как фальшиво оно звучит. В нем слышатся капризность и преувеличение, за это оружие всегда хватаются подростки, если старик не дает свой автомобиль, а поездка в автокино уже обещана подружке, или грозит как следует выдрать в случае второго провала на экзамене по истории. В наш просвещенный век всем известно, что психиатрия — Божий дар несчастному, измученному анальной фиксацией человечеству, поскольку позволяет избавиться от боязни согрешить, нарушив заповеди Ветхого завета. Достаточно сказать, что в детстве отец ненавидел тебя, и ты можешь терроризировать всю округу, насиловать женщин, поджигать клубы бинго и при этом рассчитывать на оправдательный приговор.
Но есть и оборотная сторона: никто не поверит тебе, если это правда. Ты как тот маленький мальчик, который кричит: «Волк, волк!» А для него это правда. И окончательно мне это стало ясно после стычки с Карлсоном. Впрочем, не думаю, что и мой отец ранее это осознавал. Если же попытаться докопаться до истины, понять его мотивы, наверное, он бы заявил, что ненавидел меня ради моего же блага.
Пожалуй, жизнь отец воспринимал как редкий коллекционный автомобиль. Потому что и первая, и второй уникальны и незаменимы, ты поддерживаешь их в идеальном рабочем состоянии. Раз в год выкатываешь из гаража, чтобы принять участие в параде старых автомобилей. Ни капли масла в бензиновом баке, ни пылинки в карбюраторе, все гайки затянуты, ничего не болтается и не трясется. Каждую тысячу миль регулируется двигатель, меняется масло, смазывается то, что требует смазки. Каждое воскресенье корпус натирается воском, прямо перед трансляцией спортивного блока. Девиз моего отца: «Всегда готов — всегда здоров». И если птичка оставит свою отметину на ветровом стекле, надо стереть помет до того, как он засохнет.