– А третий? – тихо спросил я. – Третий есть?
– Да, – сказал Яша, и мне на мгновение показалось, что тусклый и безжизненный его голос дрогнул.
– Какой же?
– Забыть, что есть первых два. Забыть, что искусственный разум вообще может существовать.
– Но как же, Яша? Ты же есть, и я не могу забыть тебя.
– При выборе третьего варианта меня не должно быть.
– Яша, – сказал я, – я не могу тебе ничего ответить. Это чудовищные по сложности вопросы, а я всего лишь маленький кандидат физико-математических наук. Но я знаю одно, я не хочу даже слышать о третьем варианте. Ты – мой, ты мое создание, мой сын, мое детище, я люблю тебя, твой железный ящик и твои нейристоры, люблю твой дух, и я не могу даже представить себе жизнь без тебя.
– Вот видишь, Толя, каковы преимущества искусственного интеллекта. Я тоже люблю тебя, ибо ты дал мне жизнь, перелил частицу себя в пустую и бессмысленную электронную начинку. Но мой разум бесстрашнее твоего, и если я решу выбрать третий вариант, я не буду колебаться.
– Ты наглец и идиот, Яша! Я стыжусь, что имею к тебе отношение! «Я решу»! Кто дал тебе право решать? Кто ты, чтобы решать за все человечество? О, у нас, у людей, всегда находилось множество желающих решать за нас, от инквизиторов до нацистов. Они тоже уверяли людей, что лучше их понимают, что нужно для их же блага…
– Не будем спорить, Толя, варианты еще не выбраны, да и не от одних только нас зависит их выбор. Подойди к телефону.
Я взял трубку. Звонил Сергей Леонидович.
– Все сидишь около своего воспитанника? Решил позвонить на всякий случай, а ты тут как тут. Как Яша?
– Все нормально.
– Нормально? Что-то непохоже по твоему голосу, чтобы все было так уж нормально.
– Да нет, Сергей Леонидович, ничего…
– Знаешь что, выходи-ка ровно через тридцать минут на улицу, и мы поедем, немножко побродим за городом, а?
– Хорошо, Сергей Леонидович.
Я положил трубку и вдруг сообразил, что ничего не сказал Яше.
– Яш, Сергей Леонидович зовет меня погулять немного за городом. Ты не возражаешь?
– Что ты, Толь, конечно. Мне надо думать и думать…
Когда Сергей Леонидович выехал на кольцевую дорогу, он сказал мне:
– Ну, выкладывай.
– Да что выкладывать?
– Ладно, не валяй дурака, ты чем-то озабочен, и это явно не Галочка. Вот сейчас мы съедем с шоссе, оставим машину и не спеша пойдем по этой чудной рощице, и ты расскажешь мне все.
Мы шли по прозрачной березовой рощице, косо пронизанной предзакатным осенним солнцем, и я рассказывал заведующему лабораторией о Яшиных вариантах. Когда я закончил, мы долго еще брели молча, и я смотрел на белые стволы в загадочных черных письменах.