Удар был страшен. В мозгу вспыхнул зримый образ боли; раскаленная глыба металла вспухала, пульсировала и обволакивала тело колючей пеной. Влажный комок живой плоти агонизировал в коконе стальной паутины.
Затем исчезло и это. Краешком затухающего сознания воспринимая всю уродливость собственного искалеченного тела, Джек лежал в позе трупа, инстинктивно, а может только в воображении, пытаясь подняться. При этом совершенно явственно понимая, что подобная попытка ничего не даст. Может, лишь только на мгновение продлит агонию.
Во тьме что-то шевелилось.
Он долго вслушивался. Закрыв глаза, ощущая тело как сплошной сгусток боли, он не двигался, замерев, превратившись в один только слух. Ритмически повторялся звук: тук, тук, словно кто-то, неожиданно воплотившись из тьмы, постукивал, вслепую нащупывая дорогу. Неизвестно сколько времени он вбирал в себя этот звук, пока не понял, что это стучит о стекло твердая планка шторы, а сам он находится в больничной палате.
Джек продолжал функционировать. Во всяком случае как система из человеческого глаза, зрительного нерва и мозга. И эта система восприняла неясные очертания жены, колеблющиеся и пропадающие из виду. Теплой волной нахлынула зыбкая радость: слава богу, Марша жива! Джек вознес бессловесную молитву. Поток эмоций затопил сознание… Это была ничем не омраченная радость.
— Он приходит в себя, — авторитетно произнес некий баритон.
— Кажется, да! — воскликнула Марша. Ее голос звучал как будто из-за стены. — Если б только знать точно…
— Я в порядке, — неразборчиво проговорил Джек.
В тот же миг ее тень встрепенулась и полетела к нему…
— Любимый! — Взволнованно дыша, Марша нежно прильнула к мужу. — Дорогой, все будут жить! Никто не погиб! И ты тоже, мой родной!
Ее лицо светилось искренним счастьем.
— У Макфифа растяжение связок, но это пройдет. А у мальчишки, похоже, сотрясение мозга.
— А ты как? — слабым голосом спросил Гамильтон.
— У меня все прекрасно! — Поднявшись, она крутанулась перед ним, чтоб он осмотрел ее со всех сторон. Вместо модных пальто и платья на ней был простой больничный халат. — Одежда превратилась в лохмотья, и они дали мне вот это.
В замешательстве Марша тронула свои каштановые волосы:
— Видишь, они теперь короче. То, что обгорело, я обрезала. Ну, отрастут еще!
— Можно мне встать? — спросил Джек, пытаясь приподняться на постели.
Голова закружилась, и он распластался на койке, хватая ртом воздух. Черные круги заплясали вокруг; он закрыл глаза и обреченно ждал, когда все пройдет.
— Какое-то время вы будете чувствовать слабость, — сообщил доктор. — Это результат шока и потери крови.