Впрочем, на пути Просвещения, как и на пути ветров, которые в свое время задули в прорубленное Петром I окно в Европу, тут же оказались коренные жители. В 1785 г. ко двору прибыла делегация белорусских евреев, которые не без оснований жаловались на притеснения со стороны коренного населения. Так, в Белоруссии и Литве частенько ограничивали евреев в их избирательных правах. Екатерина была весьма раздосадована вскрывшимися нарушениями прав, которыми она милостиво наделила евреев.
«Когда означенные еврейского закона люди вошли уже на основании указов Ея Величества в состояние, равное с другими, то и надлежит при всяком случае соблюдать это правило, Ея Величеством установленное, что всяк по званию и состоянию своему долженствует пользоваться выгодами и правами без различия закона и народа», – сердито комментирует она ситуацию.
Однако даже гнев императрицы и ее новые указы не уберегли евреев от очередных притеснений. В Белоруссии и Литве вводились квоты на места в органах самоуправления, которые могли получать евреи. А со временем во многих городах и местечках и эти квоты были втихомолку упразднены. Это серьезно влияло в первую очередь на экономическую деятельность евреев, поскольку в их местечках власть получали люди, не имевшие отношения ни к этим местечками, ни к торговле, и решения их противоречили элементарному здравому смыслу.
Не совладала Екатерина и с предубеждениями Центральной России. Уже под конец царствования императрицы еврейские купцы прибывали из Белоруссии в Москву и Смоленск, чтобы записываться там в купечество.
«Они торговали на своих квартирах или на постоялых дворах качественными товарами германских фабрик, – рассказывает историк Феликс Кандель. – Разносили их по домам и продавали по более низким ценам, чем местные торговцы. И тогда московские купцы пожаловались властям – в „интересах торговли“, а отнюдь не из какого-либо к ним (евреям), в рассуждении религии, отвращения или ненависти».
Купцы кивали на старый порядок, по которому евреев в Россию и вовсе не пускали, а они все-таки просачивались и везли с собой контрабанду, тем самым подрывая основы российской экономики. По словам русских купцов, конкуренция, которую создают их еврейские коллеги, торговле нанесет весьма существенный вред, и московских купцов ждет – ни больше, ни меньше – разорение.
Жалобу рассматривал Государственный Совет. Ссориться со своим народом ради горстки иноверцев было бы верхом политической безответственности, и Совет определил, что «не усматривается никакой пользы от допущения еврейских купцов в центральную часть России».