• Фабриканты, ремесленники, художники и купцы получали право по делам на ограниченное время приезжать во внутренние губернии России, но только по особым паспортам губернаторов (практически аналог современных заграничных паспортов).
• Выборные должности теперь могли занимать лишь те евреи, которые умели читать и писать на русском, немецком или польском языках, хотя христиане, занимавшие их, часто бывали неграмотны. Положение вообще меняет взгляд на образование евреев и приводит в итоге к положительным результатам – для них открываются двери общеобразовательных школ и университетов, появляется шанс получать светское образование. И хотя это вызывает сопротивление у старейшин кагалов и ортодоксов, приверженцы Хаскалы и Просвещения рады этому пункту Положения.
Паспорт, выданный одному из российских евреев властями города Минска в 1850 г. Временное прибывание еврея за чертой оседлости ограничивалось сроком от шести недель до двух месяцев и допускалось только в случае юридической или коммерческой необходимости
• Евреи получали право покупать незаселенную землю (без крепостных крестьян) и теперь могли нанимать работников – христиан. Это положит начало появлению еврейских земледельческих колоний на юге России. Но довольно скоро христиан нанимать снова запретят – во избежание распространения иудейских верований.
• Самыми трагическими последствиями обернулась для иудеев 34 статья Положения, которая гласила: с 1 января 1808 г. «никто из евреев ни в какой деревне или селе не может содержать никаких аренд, шинков, кабаков и постоялых дворов… и даже жить в них».
Под закон о переселении подпадают около 60 000 еврейских семейств, то есть более четверти миллиона человек. Едва взявшись за осуществление этой меры, местные власти поняли, что выселение евреев из деревень обескровливает деревни и наводняет города толпами нищих и обездоленных, которым и жить негде, и есть нечего. Однако в центре считали, что выселение надо довести до конца. Привлекли даже военных, поскольку выгонять людей с обжитых мест было непросто.
При этом акция переселения евреев в города не представлялась властям карательной – они надеялись таким образом сделать из евреев-шинкарей евреев-землепашцев или фабричных рабочих. Однако задумка эта не была подкреплена реальностью – в губерниях черты оседлости просто не было столько земель, чтобы принять такое количество землепашцев (тем более неумелых). А заводов и фабрик не было и подавно.
«Невозможно обращать евреев в фабричных рабочих, – докладывали ревизоры. – В западном крае нет фабрик ни казенных, ни частных, а сами евреи не имеют капиталов для их создания».