И этот камень.
Байронс
протянул руку, камень мягко влетел в ладонь.
– Теперь о
расследовании, – словно ни в чём не бывало, заговорил старый друг. – Речь о
деле Александра Райна.
* * *
Клиника св. Иоанна
24 октября
Джулия
сидела возле укрытого белым человека и слушала, как он дышит. Алекс спит, он
жив. Значит, однажды снова откроет глаза. Он выжил, несмотря на сдержанные
маски врачей, на их двусмысленные утешения. Алекс Райн всегда норовит сделать
по-своему. Джулия ласково отвела с его лба темную прядь. На каждый жест в ней
тихо откликалась непривычная нежность. В ту минуту, когда она услышала шепот в
подземелье, что-то внутри выпорхнуло из темноты и теперь кружило, как
оглушенная птица. Все чувства обострились. Джулия боялась пропустить момент,
когда Алекс проснется, посмотрит на нее – и в его глазах отразится узнавание.
Третью ночь подряд ей снилось, что они не смогли спасти его.
Она гладит выбившиеся из-под
повязки волосы – в прядях мерцает белизна. Джулия отводит взгляд. Мутная
история с убийством на дороге – их нынешняя реальность, забывать об этом
нельзя. Может быть, позже, на другом берегу океана...
– Алекс, –
шепчет она, – просыпайся.
Он не отвечает. Темные волосы под
больничной повязкой продолжают седеть. Врачи разводят руками – «невозможно», но
ничего не меняется. Она редко плачет. К счастью, Алекс всё равно не слышит. Ни голос,
ни чувства не в силах нагнать его.
Скрипнула
дверь, в палату проскользнул кто-то, привыкший не шуметь. Джулия обернулась,
шаря в сумраке взглядом: медсестра. Смотрит, не решаясь заговорить, как будто
что-то в силах потревожить полумертвый сон Алекса.
– Простите.
Там посетители к мистеру Райну. Я сказала, что он спит, но они хотят подождать.
Может, вы поговорите с ними?
«Нет»,
хотела ответить Джулия, но осеклась. С трудом стряхнула с себя апатию и встала.
– Они из полиции?
– Нет. Это
две молодые женщины, родственницы мистера Райна.
Надо же,
всё-таки объявились. Элинор и Виктория Уэйнфорд.
–
Пожалуйста, передайте им, что я сейчас выйду.
Она всё же
колебалась несколько минут. Не хотелось сталкиваться с этими женщинами, но
увиливать было поздно.
Джулии
показалось, что в коридоре слишком светло. Она так привыкла к больничной
обстановке, что уже не замечала ни запахов, ни людей с напряженными лицами. Всё
ее внимание сконцентрировалось на Алексе – остальное ушло за грань реальности.
Только изредка, из неосторожных фраз, она узнавала, чем он жил здесь и кто его
окружал.