Скорее бы они уехали из Астоуна –
тогда с ней будет проще сладить. Иногда он думал, что еще есть шанс
остановиться, ничего не потеряв. Что он научится не потакать безумию Элинор,
отошлет ее в психиатрическую клинику и будет навещать по выходным – исправнее,
чем когда-то делала она сама. Потом избавится от Марго, обвинив ее в убийстве и
ограблениях с помощью признания, оставленного Каталиной. И пускай обе бесятся:
одна в психушке, другая в тюрьме – чем дальше от них, тем лучше. Но каждый раз
его останавливал страх: что если Каталина не всё предусмотрела, расставляя
ловушки для компаньонов? Если Марго или Гордон сумеют выкрутиться, он будет
первым, кого они придут навестить. Не Ричарду отвечать за Горов, но если Марго
сумеет доказать его причастность к грабежам, жизнь не сделается намного слаще.
Все его свидетельства – рассказ мертвой старухи, а с той станется выкопать
напоследок достаточно широкую яму, чтобы хватило места всем. И в итоге именно
его шея окажется под топором, тогда как у Элинор всегда есть запасной выход –
смирительная рубашка.
На этом
рассуждения Ричарда замыкались в мертвую петлю.
Ему давно не было дела до
семейной репутации, и даже вкус к наживе выветрился, как пролитое вино. Если бы
Элинор отпустила их, он бы никогда не заговорил о прошлом. Ведь от них с Викки
так мало пользы. Он не мог взять в толк, зачем она держит их привязанными к
«семейному бизнесу». Чего хочет? Кажется, теперь она только наслаждается –
терзая Викторию, преследуя его повсюду. А когда накатывает очередной приступ,
«становится» Каталиной и терзает саму себя. В этом представлении некому
опустить занавес, и он знал, чем однажды всё может закончиться. В такие минуты
он всерьез замышлял убить ее – прежде, чем это сделает кто-то другой. В глубине
его сердца всё еще теплилась жалость к маленькой белокурой девочке.
* * *
Квартира Дэна Байронса
– Однако им
долго удавалось держать это в тайне. Как давно ты за ними идешь?
Тано неопределенно
пожал плечами: – Чуть дольше обычного. И теперь я даже знаю, почему...
Признаться, с тех пор, как я курирую «неправедников»-нулевок, это первый такой
случай.
– С трудом
представляю, как так получилось, что для ареста не-мага вам требуется моя помощь.
– Я ведь не
прошу тебя грудью пули отбивать. Мне лишь нужны кое-какие бумаги. Оприходовать нулевку
по-своему мы не имеем права, наши доказательства не примет ни один суд, а
фабрикация запрещена по Кодексу. Согласись, хреновая ситуация и местами щекотливая.
Поэтому я прошу тебя помочь.