Повесть о Морфи (Загорянский) - страница 112

Мысленно Пол уже покинул эту страну, он ехал домой.

Механически выслушивал он бесконечные спичи, восхвалявшие его игру вслепую. Почему люди так любят говорить о том, чего не понимают? Сколько раз пояснял он, что игра вслепую – не более чем мнемонический трюк, что она не имеет ничего общего с глубиной шахматного мышления. И вот опять его называли гением и чемпионом, а ссылались все на ту же опротивевшую ему игру вслепую. Почему все эти ораторы не говорят ни слова о том, как от него спрятали лукавого Стаунтона, как его отправляют домой при невыполненной главной задаче?

Пол с трудом заставил себя молчать об этом, он поднимался и отвечал на спичи коротко и сухо. Язвительная улыбка Эджа радовала его, он понимал, что говорит правильно.

А слово брали все новые и новые ораторы, словесный елей лился рекой. Предательский удар был нанесен в самом конце, под занавес. Говорил незнакомый Полу высокий джентльмен с козлиной бородкой. Высоким, блеющим голосом он тоже перечислял заслуги и триумфы Пола. Он высоко оценивал вдохновенное творчество американского гостя, он находил его удивительным, феноменальным, но, – оратор искусно выдержал паузу… – лично он полагает, что гениальный мистер Морфи все же не выдержал бы длительного единоборства со столь же гениальным, но более опытным мистером Стаунтоном! И он полагает также, что все настоящие британцы согласятся с этой его точкой зрения…

Пол не поверил своим ушам. Люди хлопали, они аплодировали господину с козлиной бородкой. Люди наклонялись один к другому, стараясь перекричать адский шум. И многие хлопали. Пол видел мерно постукивающие ладони, кивающие лысины и коки…

Пол молча вышел из-за стола и спустился на улицу.

Он не слышал дикого крика в зале, не видел, что председателю пришлось покинуть собрание, не видел, что дело едва не дошло до драки…

Он шел по улице, как заведенная кукла, и чувствовал себя среди врагов, ищущих его гибели.

Он не помнил, как добрался до поезда, как оказался на мокрых улицах Ливерпуля в серенькое, дождливое утро 30 апреля. Память плохо слушалась его. Куда девался де Ривьер, обещавший проводить его до парохода? Почему покинул его Эдж?

Медленно и постепенно восстанавливалось в памяти вчерашнее. Воспоминание о скандале на банкете резануло его, как хлыстом. Эджа больше нет, Эдж у него не служит. А де Ривьер?.. Впрочем де Ривьер нашел богатого партнера в бильярд, они условились играть весь день… Жюль сделает хорошие дела сегодня, он сильнейший бильярдист Парижа, почти профессионал… Бедный Жюль, как он обнимал и целовал Пола вчера на банкете, как клялся, что нет и не было у него лучшего друга… Жюль сильно выпил вчера, это понятно…