Постепенно все стало на места. Пароход уходит через два часа. Он едет домой, ему давно опротивела эта холодная, мокрая, неверная страна. И это родина спорта! Не дать ему встретиться со Стаунтоном только для того, чтобы иметь возможность сказать, что Стаунтон сильнее его! Стаунтон, которому он может дать пешку и ход вперед!
Пол зашел в парикмахерскую. Он брился редко, борода у него почти не росла, лишь несколько отдельных волосков кололись на челюстях и вокруг рта.
Худой рыжий человек с торчащими верхними зубами ловко намылил ему щеки. Пол откинул голову и закрыл глаза.
За что они не любят его? Что он им сделал, почему вся Англия наполнена его врагами, жестокими и неумолимыми? Ведь он никому не делал зла. Он победил их лучших игроков, но победил в честной и равной борьбе. Он никого и ничем не обидел.
Бритва скользила, поскрипывая, по гладкой, прозрачной щеке. Пол почти не чувствовал ее, мастер знал свое дело.
Бритва защекотала под челюстью. Да, но если вокруг него одни враги. Мерзкое видение промелькнуло в мозгу – бескровное, рассеченное горло, полуотрезанная, свисающая через спинку кресла голова…
Пол оттолкнул веснушчатую руку с бритвой и вскочил весь в холодном поту. Сознание медленно возвращалось к нему.
– Тысяча извинений, сэр! – бормотал напуганный парикмахер. – Я сильно вас порезал?
Пол покачал головой.
– Садитесь, сэр, прошу вас!
Как? Опять подвергнуться этому ужасу? Нет! Пол бросил шиллинг на мрамор умывальника и быстро вышел.
– Куда же вы, сэр? Я еще не кончил, сэр! – взывал парикмахер, так и не понявший ничего.
Не оборачиваясь, большими шагами Пол шел к пристани.
Невидимые пароходы сердито кричали в тумане, и Пол шел на этот крик, точно на свет маяка.
Он нашел свой «Олимпик» у причалов и поднялся по сходням. Краснощекий стюард просмотрел его билет и сказал отрывисто:
– Каюта номер шестнадцать, левый борт. Ваш багаж доставлен?
И вдруг Пола залила горячая волна бешенства, какой он не помнил с детства.
– А вы не могли бы быть повежливее? – спросил он свистящим голосом. Ему стало трудно дышать, он мучительно ненавидел равнодушное лицо стюарда.
– Попросите ко мне капитана! – крикнул Пол.
К ним уже спешил один из офицеров. Стюард виновато кланялся, выкатывал обиженные, недоумевающие глаза.
Пол почувствовал, что готов расплакаться.
Он махнул рукой и быстрыми шагами ушел в свою каюту.
Там он закрыл глаза рукой и растянулся на койке. Он пролежал недвижимо полтора часа, пока «Олимпик», заорав торжествующим хриплым ревом, не развернулся у мола и не вышел в открытую гавань. Скрипя и подрагивая, корабль постепенно набирал ход. Пол лежал в полутьме каюты и улыбался – Англия осталась позади, он ехал домой…