Все еще ощущая дурноту, она прошептала, пораженная:
– Как давно оно было построено?
– Строительство начали еще в 1241 году, – произнес он небрежно. – Думаю, его так и не закончили, хотя, насколько мне известно, первоначальный владелец получил право на возведение зубчатой стены вокруг дома в 1291-м.
– Зубчатая стена, ну да, конечно, – слабо кивнула она, и он улыбнулся.
– Но, как видишь, ее так и не возвели, а если и возвели, то она, скорее всего, развалилась. В семнадцатом веке здание было перестроено, с тех самых пор мы его постоянно достраиваем и перестраиваем.
Ну конечно, почему бы им этого не делать? Он же принадлежит к совершенно иному миру, не так ли? Богат ли он? Впрочем, это не имело для нее никакого значения.
– Сколько лет живет здесь твое семейство?
– Начиная с тысяча семьсот какого-то.
Она подозревала, что на самом деле он знает точную дату. Может быть, это некая игра? И отсутствие хвастовства. И нарочитая небрежность.
– Моя семья жила в своем доме около семи лет, – пробормотала она. – У нашего дома тоже не было зубчатой стены. Впрочем, я думаю, что и прав на ее возведение у нас тоже не было.
Он остановился, посмотрел на нее и усмехнулся. Гита кисло улыбнулась в ответ.
– Но у вашего дома наверняка не обваливались сточные желоба, не крошилась кирпичная кладка, да и водопроводная система вряд ли была настолько плоха, чтобы доводить до слез цивилизованного человека, не так ли?
– Да, такого там не было, – согласилась она.
– Тебе все еще нехорошо?
– Чуть-чуть. Скорее всего, это просто приступ паники.
В его серых глазах огоньком сверкнуло удивление. Они прошли еще несколько метров, и по изрытой дороге Генри провел ее во двор поместья.
По пути она увидела полуразвалившиеся конюшни.
– Там стоит трактор, – коротко сказал он.
Потом покосившуюся оранжерею.
– Дожидается ремонта, – пробормотал он.
Девушка споткнулась о разбитый булыжник, метнула на Генри косой взгляд, и он посмотрел на нее с невинным выражением простачка.
Вдруг в доме завыла собака. Завыла горестно и протяжно.
– Собака Баскервилей, – вырвалось у Гиты, и она слегка передернула плечами.
Вой сменился возбужденным лаем, и она вдруг подумала о том, что судьба каждого человека, возможно, действительно предопределена заранее. В тот самый день, когда она родилась, в небесной книге судеб, вероятно, была расписана вся ее будущая жизнь. И то, что в такой-то день такого-то года она встретится с Генри Шелдрэйком. И то, что вскоре после знакомства она позволит отвести себя к нему домой. И соблазнить.
– У тебя вид испуганной девочки.