– Нет.
– Да. Внутри тебя спрятана великолепная, страстная женщина, и она жаждет вырваться наружу, она мечтает стать свободной. Ты ведь не можешь полностью, самозабвенно отдаться наслаждению, не так ли? Знаешь почему? В глубине души ты чувствуешь себя виноватой, потому и настаиваешь, что между нами должно быть что-то большее. Наслаждайся этим, Гита, получай удовольствие. Не так много людей, способны чувствовать то, что чувствуешь ты. Вырази это. Скажи всему миру.
– Ты же не станешь этого делать.
– Нет, но я никогда не стану, и подавлять себя и выдумывать для этого оправдание.
– Ты мужчина. Мужчины и должны быть такими. Но не женщины.
– Глупости. Я вовсе не призываю тебя быть неразборчивой и ложиться в постель с каждым желающим тебя мужчиной. Но надо уметь наслаждаться тем, что имеешь. Перестать ощущать себя виноватой, за это наслаждение, за то, что жаждешь удовольствия – древнего, как само время.
– С тобой.
– Да. Со мной.
– Ты такой… такой бесстрастный! – воскликнула она. – Неужели ты ничего ко мне не чувствуешь?
– Чувствую. Желание.
Внезапно он расслабился, злость, словно испарилась из него. И он улыбнулся. Легкой, открытой, обаятельной улыбкой. Улыбкой, которой она раньше не видела.
Я могла бы тебя любить, сказала она ему молча. Я могла бы. Если бы ты разделил со мной все – мысли, чувства. Нет, он этого не сделает. И она, в самом деле, боится любить его. Потому что он не из тех мужчин, что способны, на ответную любовь. Элегантный, сильный, сложный. Далекий. Такой мужчина всегда принадлежит кому-то еще.
– Твои родители умерли, когда ты была еще ребенком, верно?
Настороженная, не понимая, к чему он клонит, она кивнула.
– Как и у Люсинды. И тебя вырастила тетка?
– Да.
– Она была религиозной?
– Нет, не особенно.
– Старой девой?
– Да…
– И очень правильной. Так ведь, Гита?
Отвернувшись, она посмотрела в стену.
– Да.
– Поэтому ты и чувствуешь себя виноватой, ведь все это: секс, наслаждение – не освящено узами брака. А с тем своим любовником ты тоже чувствовала себя виноватой?
– Нет, – натянуто сказала она.
– Потому что ты считала, что любишь его? – спросил он еще более мягко.
Она снова испытующе посмотрела ему в лицо и неохотно кивнула.
– Но в меня ты не влюблена, и поэтому все предрассудки маленькой Гиты тут же всплыли на поверхность.
– У «маленькой Гиты» вовсе нет никаких предрассудков. У «маленькой Гиты» есть… – Но что? Что же есть у маленькой Гиты?
– …предрассудки, – негромко закончил он за нее. – Знаешь, на самом деле это позволительно – получать удовольствие от секса. Не считай, что ты ведешь себя, как дешевка, Гита. Или, как доступная женщина.