— Садитесь туда, — вяло махнул Эллис рукой.
— А как же чернила?
— Я пошутил. Им уже сто лет в обед, высохли давно, — тяжко вздохнул он и опустился на свою табуретку. — Виржиния, вы бы знали, сколько сил из меня вытягивают эти благородные спасатели. Преступнику, настоящему преступнику, я имею в виду, можно хоть по морде съездить, а с таких страдальцев что взять? Эх… Вы потом передайте своей подруге извинения от меня. Она не дура, конечно, просто благородная неженка. За это не наказывают. К сожалению.
Эллис сказал это с такой интонацией, что мне внезапно стало жальче не Глэдис, а его.
— Вы зря затеяли допрос при ней, — нейтрально заметила я. — Леди Клэймор никогда не поймет вас. Она сильно помешала?
— Да не очень, — сознался Эллис. — Лоренс вряд ли бы раскололся сейчас. Слишком выжат. К тому же я уже почти наверняка знаю, кто был первым «гостем» в галерее и что случилось с картиной. Осталось дождаться одного письма, а еще проверить кое-какую догадку… Виржиния, вы не пригласите мисс Дюмон к себе снова? На следующую пятницу? Желательно, с утра.
— Разумеется, приглашу, — кивнула я.
А что еще можно было ответить?
С Глэдис мы в итоге едва не рассорились.
Разумеется, она приняла мое приглашение прогуляться по Боунскому парку, благо день выдался ясный и теплый — редкость для поздней осени! Небо лишь слегка было подернуто полупрозрачной дымкой облаков. Мир словно распадался на яркие, контрастные детали. Черные ветви яблонь в мелких каплях воды; сочная зелень ровно остриженных хвойников в лабиринте; белый щебень, обрамляющий клумбы; тонкие красные прутья кустарника, названия которого я не знала; бледно-голубое небо, темная земля, ласковое золото осеннего солнца на мраморных перилах моста…
…Принять-то приглашение Глэдис приняла, но сразу дала понять, что не собирается ни прощать выходку Эллиса, ни даже игнорировать ее.
— Он ужасный человек, Виржиния, и даже не спорьте, — леди Клэймор так яростно обмахивалась веером, что, казалось, у нее сейчас сорвет с головы шляпку. Смотрелось это угрожающе — тем более что на свежем воздухе веер был совершенно ни к чему. — Как вы можете поддерживать с ним отношения? Святая Роберта, и я еще выгораживала вас, когда люди шептались о том, что «гусь» — неподходящее знакомство для леди!
Я испытала мимолетную вспышку раздражения и поспешно уставилась вниз, в хрустально-прозрачные воды ручья под мостом. На дне, там, где течение слабело, скапливались почерневшие палые листья. По всем законам бытия ничего не могло просочиться сквозь воду, но мне казалось, что ноздри щекочет кисловатый запах тления.