Его слова ошеломили ее. Это было так непохоже на Роуленда. Она знала, что он зол на нее за то, что она участвовала в забеге. И в то же время он гораздо больше злился на Пимма из-за того, что тот поцеловал ее в щеку.
Роуленд предложил Элизе руку, она ухватилась за нее и потянула его в сторону монастыря. Они не произнесли ни слова, когда бежали по траве, избегая гравийных дорожек.
С бьющимся сердцем она прошла под тяжелой сводчатой дверью и повела его вверх по винтовой лестнице, в маленькую восьмиугольную комнату, которая в Средневековье, вероятно, предназначалась для монаха, давшего обет молчания. И в самом деле, создавалось такое ощущение, что они отрезаны от всего мира.
Роуленд отпустил ее руку и застыл, словно еще одна мраморная статуя, которые стояли вдоль стен готических коридоров в замке. Его загорелое лицо казалось бледным в лунном свете, падавшем из двух створчатых окон.
— Я хотел оторвать ему руки, — хриплым шепотом сказал Роуленд. — Я не позволю, чтобы вы снова приблизились к нему.
— Я думала, что вы сердитесь на меня. Злитесь за сегодняшнее утро. — Она скрестила руки на груди.
— Я злился. — Он втянул воздух. — Я и сейчас еще злюсь. — Он сжал виски. — Я никогда не прощу себя за это. О чем вы думали?
— Я думала, что это единственный и последний шанс сделать что-то справедливое, прежде чем я покорюсь неизбежному.
Он покачал головой и вполоборота повернулся к окну, глядя в беззвездное небо.
— Я все время, — прошептала она, подойдя к нему и остановившись за его широкой спиной, — думала, что не выйду за него замуж. Все время знала, что найду способ избежать этого. Но, должно быть, я всегда обманывала себя.
Он уронил голову.
— Вы не выйдете замуж за Пимма, Элизабет, — жестко проговорил он. — Разве вы не слышали, что я сказал?
Дрожь пробежала по позвоночнику, и Элиза осмелилась обвить руками его талию и положить голову ему на спину.
— Не говорите этого, пожалуйста. Я не хочу об этом слышать.
Он издал непонятный горловой звук, словно хотел сказать гораздо больше, но не посмел.
Она не могла справиться с комком в горле. В течение долгого времени она хотела узнать, что скрывается за жестким фасадом Роуленда Мэннинга, и вот сейчас, когда он был с ней, она не знала, как подступиться к этому.
— Вам лучше поставить точку сейчас, — тихо сказал он. — Видите ли, я больше не могу оставить вас.
Она сглотнула.
— Я этого и не хочу.
— Элизабет… — Он схватил ее за руку, повернувшись лицом к ней.
Его глаза сверкали стеклянным блеском. Ни одна черточка в лице не размягчилась, пока он гипнотизировал ее взглядом.