— Сколько вы платите ему? — ледяным тоном произнесла Мэрион.
— Плачу?
— За то, что он сует свой нос в чужие дела! За то, что роется в грязи! За то, что сочиняет омерзительные истории!
— Он явился ко мне по собственному побуждению, Мэрион.
— Просто проходил мимо, должно быть.
— Я прочел заметку в «Таймс», — вставил Гант.
— Вы поклялись мне, что не будете этого делать! — с горечью сказала Мэрион, не обращая внимания на Ганта. — Поклялись, что не станете заниматься расследованиями его прошлого, обращаться с ним, как с преступником!
— Я не занимаюсь никакими расследованиями, — уверял Кингшип.
— Мне казалось, что вы изменились, — продолжала Мэрион. — Думала, что вам нравится Бад… Что вы любите меня… Но я ошибалась! Вы не способны измениться!
— Мэрион…
— Вы думаете, я не вижу вас насквозь? Он был «близок» с Дороти — это от него она забеременела, как я понимаю, — он был «близок» с Эллен, а теперь он «близок» со мной… и все это ради денег, ради ваших грязных денег! Вот как вы себе все это представляете!
— Вы заблуждаетесь, мисс Кингшип, — спокойно сказал Гант. — Это я так думаю, а вовсе не ваш отец.
— Видишь? — вставил Кингшип. — Он пришел ко мне по собственному почину.
— Кто вы такой? — спросила Мэрион, обращаясь к Ганту. — И почему вы вмешиваетесь в чужие дела?
— Я знал Эллен.
— Это я уже поняла. И вы знакомы с Бадом?
— Не имею этого удовольствия.
— А можете вы мне объяснить, почему вы возводите на него обвинения за его спиной?
— Это длинная история, мисс Кингшип.
— Вы уже достаточно сказали, Гант, — вмешался Кингшип.
— Приходилось вам когда-нибудь слышать о законе, карающем за клевету? — резко спросила Мэрион. — Да, лучше вам уйти, — продолжала она, видя, что ее отец направился к двери и делает Ганту знак следовать за собой. — Одну минуту, — добавила она, когда Кингшип уже открывал дверь. — Собираетесь вы прекратить эту милую игру?
— Уверяю тебя, Мэрион…
— Прекратите вы ее?
— Хорошо, Мэрион… Ты все же придешь сегодня обедать? — смиренно спросил он.
— Да… Но только потому, что не хочу огорчать мать Бада, — сухо сказала Мэрион после минутного колебания.
Кингшип закрыл дверь.
Они зашли в аптекарский магазин на Лексингтон-авеню. Гант заказал яблочный пирог и кофе, Кингшип — стакан молока.
— Мы не потеряли времени даром, — заявил Гант.
— Что вы хотите этим сказать?
— Мы знаем теперь основное. Он не говорил с ней о Стоддарде, а это значит…
— Вы слышали, что сказала Мэрион, — перебил его Кингшип. — Они избегали эту тему из-за Эллен.
— Послушайте, — укоризненно возразил Гант, — такое объяснение удовлетворяет вашу дочь, потому что она влюблена! Но можете вы представить себе парня, который не рассказал бы своей невесте об учебных заведениях, которые он посещал?..