— Что случилось? — спросил Бад.
— Ничего серьезного. Я не очень хорошо себя чувствую, и отец не советует мне ехать с вами.
— Нервничаешь, милая?
— Нет, — ответила Мэрион, не глядя на него. — Просто не совсем здорова.
— Вот как, — пробормотал Бад.
Это было похоже на Мэрион — плохо себя почувствовать в такой день. Он подошел к Лео.
— Скоро полетим?
— Через несколько минут, — ответил Кингшип. — Мы ждем только мистера Деттвейлера.
— Кого?
— Мистера Деттвейлера. Его отец член нашего административного совета.
Несколько минут спустя на аэродром прибыл высокий молодой блондин с удлиненным овалом лица и густыми бровями. Он поклонился Мэрион, пожал руку Кингшипа.
— Мистер Деттвейлер, позвольте вам представить моего будущего зятя Бада Корлиса. Бад, это Гордон Деттвейлер.
— Мне очень хотелось с вами познакомиться, — сказал Деттвейлер, крепко пожимая руку Бада. — В самом деле, хотелось.
«Ну и тип, — подумал Бад, — как расстилается».
— В дорогу! — сказал Лео. — Право, Мэрион, я предпочел бы, чтобы ты не ехала…
Но Мэрион уже поднялась по трем ступенькам и вошла в самолет. Деттвейлер последовал за ней.
— Прошу, Бад, — сказал Кингшип.
Внутри самолет был светло-голубого цвета. Там стояло два ряда кресел, по три в каждом. Бад сел вглубине справа, Мэрион рядом с ним. Кингшип и Деттвейлер устроились впереди.
Загудели моторы, Бад пристегнул пояс, снабженный, само собой разумеется, медной пряжкой. Самолет покатился по взлетной полосе… Наконец! Никогда Лео не повез бы его на медеплавильню, если бы у него были какие-то сомнения… Бад наклонился к Мэрион, улыбаясь, коснулся ее руки. Она ответила ему принужденной улыбкой, потом снова повернулась к окну.
— Сколько времени займет перелет, Лео? — спросил Бад.
— Три часа, — ответил Кингшип, оборачиваясь. — Может быть, немного меньше, при благоприятном ветре.
Потом он снова заговорил с Деттвейлером.
Баду, впрочем, и не хотелось разговаривать. Глядя в окно, он видел, как убегает земля. Они ехали в медеплавильню… Медеплавильня! Святая святых! Источник всех богатств!
Самолет отделился от земли и стал подниматься…
Он первым заметил на фоне снега геометрические контуры темной громады в конце железной дороги. Потом услышал голос Лео: «Подъезжаем», и смутно осознал, что Мэрион пересела на переднее кресло. Протер стекло, затуманившееся от его дыхания.
Гигантский комплекс скрылся под крылом самолета, потом снова показался прямо под ними: полдюжины плоских коричневых крыш, над которыми поднимались густые клубы дыма. Огромные здания жались одно к другому, не отбрасывая тени под вертикальными лучами солнца. Сбегавшиеся со всех сторон дороги образовывали вокруг них как бы плотную сеть.