Бад повернул голову, не отрывая глаз от исчезавших позади зданий. Внизу опять расстилались покрытые снегом поля и, наконец, начались окраины какого-то города…
У выхода из самолета их ожидал роскошный черный «паккард». Бад сел на откидное сиденье рядом с Деттвейлером и, перегнувшись через плечо шофера, рассматривал белые от снега холмы в конце главной улицы. В бледном небе черные столбы дыма поднимались словно пальцы гигантской руки.
Главная улица переходила в шоссе, тянувшееся между двумя снежными полями, потом в асфальтированную дорогу. У подножия холма ее перерезали рельсы узкоколейки.
Перед ними возвышалась медеплавильня — пирамида, состоящая из нескольких коричневых строений. Трубы, как стадо, теснились вокруг одной из них, самой высокой. Производственные корпуса с их темными металлическими стенами и черными от копоти стеклами вблизи казались еще более внушительными. Все вместе напоминало гигантский собор, храм нового бога, Машины. Над ним вздымались столбы дыма.
«Паккард» остановился перед низким кирпичным зданием. На его пороге стоял высокий худой человек с седыми волосами, в темном костюме. Его губы складывались в елейную улыбку. Это был мистер Отто, директор медеплавильни.
12
Бад смотрел на целую армию огромных цилиндрических печей, которые, все уменьшаясь по мере удаления, возвышались перед ним, как лес гигантских секвой. У их подножия суетились люди. Раскаленный воздух был насыщен серными испарениями.
— Каждая печь имеет шесть камер, расположенных одна над другой, — объяснял мистер Отто. — Руда засыпается сверху и постепенно переводится все ниже и ниже при помощи стержней, вращающихся вокруг центральной оси. Цель этой первой операции — очистка руды от избытки серы.
Бад жадно слушал, кивая головой в знак понимания. Он обернулся, чтобы поделиться своим восхищением, но встретил только холодный взгляд Мэрион.
— А где Лео и Деттвейлер? — спросил он.
— Не знаю. Отец хотел что-то показать ему.
— Вот как… — Он снова повернулся к мистеру Отто. — А сколько их?
— Печей? — уточнил мистер Отто, вытирая лоб платком. — Пятьдесят четыре.
— Пятьдесят четыре! О Боже! А какое количество руды перерабатываете вы каждый день?
…Это было необыкновенно! Никогда еще он не испытывал подобного восторга. Он задавал вопрос за вопросом, и польщенный мистер Отто отвечал, обращаясь только к нему. Мэрион следовала за ними с отсутствующим видом.
В другом корпусе помещались плоские, облицованные кирпичом, печи высотой метров в тридцать.
— Это отражательные печи, — сообщил мистер Отто. — Поступающая сюда руда содержит около десяти процентов меди. Во время плавки более легкие минералы образуют шлаки. Остаются железо и медь, сорок процентов меди. Теперь, — закричал он, стараясь перекрыть все усиливающийся шум, — мы подходим к наиболее впечатляющей части процесса плавки.