— Я должен рассказать все неприглядные подробности?
— Угу. — Мэтти наслаждалась этой игрой. — Что позволено Юпитеру…
— О нет! Избавь меня от своих поговорок.
— А ты избавь меня от своих уверток!
— Ну, если ты так настаиваешь… Она стала непрерывно звонить мне в офис. Не один, не два раза в день, а буквально каждый час! В конце концов я был вынужден сказать своему личному секретарю, чтобы та не соединяла меня с ней. Стоило мне заговорить с Розалиндой о том, что наши отношения исчерпали себя, она начинала истерично рыдать. Одним словом, пускала в ход излюбленный прием всех женщин…
— Прошу прощения, всех женщин, которых ты знал.
— А ты никогда не прибегала к этому приему?
— Только не с целью эмоционального шантажа, — с явным отвращением ответила Мэтти.
— А она — именно с этой целью. Дальше стало только хуже. От слез она перешла к ярости и откровенному преследованию. Я возвращался по вечерам домой и находил ее машину припаркованной у самой моей двери. Она выскакивала из машины и буквально прорывалась ко мне домой. Это был какой-то кошмар.
Мэтти была в шоке от его рассказа.
— И что было потом?
— Я пригрозил ей полицией и ее же родителями. Слава богу, это сработало. Думаю, родителей она испугалась больше. Так что теперь ты можешь понять некоторую мою настороженность в отношении прекрасного пола? Как видишь, в наших кратких биографических экскурсах много больше общего, чем ты думала.
Мэтти даже не заметила, как они доехали до его дома. Она вышла из машины, дождалась, пока он расплатится с таксистом, а затем задумчиво спросила:
— А поначалу ты испытывал к ней… ну, ты понимаешь?..
— Испытывал что? — Он действительно не понимал, о чем она спрашивает.
Не задерживаясь уже в знакомом Мэтти холле, они прошли прямо к лифту. Смешно, но Доминик даже сейчас не знал, закончится ли этот вечер в его королевских размеров постели, и эта неуверенность выводила его из равновесия.
— Снова ты увиливаешь! Ты… любил ее?
— Она мне очень нравилась поначалу.
— А как насчет любви?
Мэтти отвела глаза, пожалев о заданном вопросе. Она вдруг поняла, что не хочет знать ответ. Ей легче было думать, что она всего лишь нравилась ему, потому что… потому что…
— Все это в прошлом, Мэтти, — промурлыкал он. — А вот это — настоящее. Наше настоящее, Мэтти. Думаю, тебе нечего возразить?