– Мое предложение по комплексу зданий Хансмайера было принято, – наконец проговорил он.
Она улыбнулась.
– Это замечательно!
– Так что по меньшей мере весь следующий год у нас будет много работы.
Кейт вдруг быстро заморгала и поспешно проглотила остатки своего салата. Больше всего на свете ей бы хотелось, чтобы Дилан поцеловал ее и отнес в спальню, но не из-за того, что она готова была расплакаться. Речь шла не о сексе, а о желании найти дружескую поддержку, которая была ей так необходима.
По крайней мере так ей представлялось. Порой Кейт казалось, что Дилан был ей необходим как воздух.
Она окончательно потеряла аппетит и отодвинула свою тарелку. Дилан погрузился в долгое молчание.
– Ну, ладно. Я пойду, сделаю измерения для новых комнат, – наконец произнес он.
Он удалился, даже не спросив, не нужна ли ей помощь с посудой, что было на него не похоже. Кейт довольно долго просидела за столом, чувствуя, как колотится ее сердце. Если переделать весь верхний этаж гаражного домика, получится довольно просторное жилище, идеальное для растущей семьи. При первой реконструкции изменения коснулись только центральных помещений, принадлежавших конюху ее прапрапрадеда. Она не очень бы расстраивалась, если бы Дилан разрушал стены ради, например, их детей, но ведь он это делал, чтобы быть подальше от нее. Это причиняло нестерпимую боль. Она не знала, как заставить его передумать. План, представлявшийся таким ясным и четким всего несколько недель назад, теперь казался величайшей глупостью. Она хотела быть с Диланом, но еще ей хотелось вернуть себе друга, который бы никогда не оставил ее одну ночевать дома и терзаться догадками, чем он занимается. Но хуже всего было то, что она начинала сомневаться, существовал ли тот Дилан когда-либо в ее жизни.
В старых помещениях для прислуги было душно и пыльно, и Дилан недовольно хмурился, пока записывал точные цифры. Ему не нужно было делать измерения. Он уже давно все начертил и просчитал, зная наверняка весь объем работы. У него разрывалось сердце при мысли о Кейт, и ему нужно было куда-нибудь убежать. Ее нельзя назвать несчастной богатой девочкой, она была слишком живой и жизнерадостной, но в то же время она так одинока. Лучше ему об этом не думать! Но если они с Кейт были такими хорошими друзьями, то почему она не спросила его про прошлую ночь?
Этот вопрос не давал ему покоя на протяжении двух последующих дней. Кейт то была занята работой за компьютером, то заказывала вино и сыр для благотворительного вечера в пользу детского дома. Она участвовала во всем, в чем только было можно, начиная от кулинарных кружков любителей супа и кончая историческим обществом. Он с удивлением обнаружил, что к ней прислушивались вполне солидные люди, когда дело касалось сбора средств или их расходования.