Но тот, кто сидел сейчас перед ним — был явно не из тех, кто выпустит штурвал из рук, пока он жив. И с ним надо было обращаться как можно осторожнее.
Саддам взглянул в глаза старого шейха, взглянул своим знаменитым взглядом, тигриным, который мало кто выдерживал — и бросил эту безмолвную борьбу секунде на тридцатой. Сидевший напротив старик был явно — из тех, кого не запугать так.
Саддам улыбнулся — лениво и хищно в черные усы. Держал марку
— Я рад, что в Кремле не забывают обо мне…
— В Кремле никогда ни о ком не забывают… — сказал старик, и судя по тону это было что-то вроде угрозы — я бы попросил вас вернуть письмо, если вы не против, Саид Раис.
Саддам немного подумал, протянул письмо обратно. Видимо, что-то и у русских было неладно. Или — пока неладно.
— Если вы приехали сюда — начал заход Раис — значит ли это, что СССР нуждается в друзьях?
— Это значит только то, что в друзьях нуждается Ирак — ответил судья
— Вероятно… Ирак стал достаточно сильным, если такая страна как СССР говорит, что Ирак нуждается в друзьях… — продолжил мысль Саддам
— Ирак стал достаточно сильным по меркам Востока… но он же и слаб, как воин, получивший тяжелое ранение в бою.
Саддаму сравнение понравилось.
— И будет ли добро в том, что храбрый воин станет добычей шакалов… — закончил мысль Судья
— У храброго воина, хвала Аллаху, есть сабля, достаточно острая, и эта сабля — для шакалов, если все враги повержены и нет среди них достойного.
— Но справится ли воин с дюжиной шакалов? А с двумя дюжинами? Даже храброму, но раненому воину нужны друзья.
— Дружба… процесс двусторонний. И в дружбе нужно проявлять осторожность, выбирая верных друзей.
— Могут ли друзьями быть те, кто прежде был для вас господами, и даже теперь — смотрят на вас, как на рабов? — прищурился судья
Удар был точным и выверенным. Молодые офицеры — движение, которое не имело какого-то единого организующего центра, которому бы подчинялись все региональные, но значение которого в деле освобождения Востока от британского ига — сложно было переоценить. Египет, Сирия, Иордания, Ирак, Йемен… где-то перевороты удались, где-то — нет. Везде костяк движения составляли молодые офицеры, выходцы из низших слоев общества, получившие образование благодаря курируемым британцами военным учебным заведениям и там же познакомившимися с коммунистической доктриной. В тех странах, в которых им удалось прийти к власти — они стали праваками, не правыми — а именно праваками[97]. В Ираке и Сирии были образованы две типично праваческие партии — партии Арабского социализма, БААС. И одной из ключевых идеологем, объединяющих "молодых офицеров" был антиимпериализм — то есть ненависть к США и Британии, проявляемая даже тогда, когда лидеры страны шли на сговор со странами капиталистического лагеря. Не мог не знать этого и Хусейн — но самое главное, что это прекрасно знали в Москве. И использовали в собственных интересах.