Натали порывисто схватила телефонную трубку и набрала номер Эндрю. После ночи любви и бурных объяснений они решили выспаться и встретиться только вечером. Он ответил как всегда незамедлительно.
— Я рассмотрела печать на договоре, — без предисловий заявила Натали. — На ней написано «Дельта трейд».
— Все правильно, — пробормотал Эндрю.
— «Дельта трейд» — рыбообрабатывающее предприятие. Принадлежит твоему отцу.
— Верно.
— Почему ты поставил на договоре его печать, а не свою? — спросила Натали, чувствуя, что вот-вот взорвется.
— Видишь ли, — торопливо произнес Эндрю, — я как раз сегодня хотел тебе все объяснить…
— Никакой ты не фотограф, я права? — требовательно спросила Натали, решительно перебивая его. — И все это время обманывал меня, да?
— Да, я не фотограф, — сказал Эндрю голосом человека, жаждущего доказать свою невиновность. — Но прошу тебя, милая…
— Не смей меня так называть! — задыхаясь от ярости и отчаяния, выкрикнула Натали. — Ты воспользовался моментом, когда мне было особенно тяжело, чтобы посмеяться надо мной!
— Я не смеялся над тобой, наоборот! Девочка моя, умоляю, выслушай меня!
— Я не твоя девочка! — Натали казалось, что у нее сейчас разорвется сердце. Ей было душно и тесно в собственной квартире, тошно, больно, страшно. — Забудь обо мне — мое имя, телефон, адрес! Я не желаю тебя больше знать, слышишь? Даже не пытайся искать меня, все равно не найдешь! — Она бросила трубку и резко повернулась к Кэролайн. — Пойдем отсюда скорее!
— Куда? — испуганно спросила та.
— Я поживу у родителей. Там он меня не разыщет.
Зазвонил телефон. Не обращая на него внимания, Натали взглянула в глаза подруги. В них читались растерянность и испуг.
— Пожалуйста, не волнуйся за меня, — попросила Натали. — Мне сейчас очень плохо, но это пройдет. Я выкарабкаюсь, обещаю.
— А… уехать больше не надумаешь? — осторожно спросила Кэролайн.
Натали уверенно покачала головой.
— Нет. Клянусь. — Ее бледные губы искривила усмешка. — Эндрю Харпер — мерзавец, но про мою затею все правильно мне сказал. Там такие, как я, не нужны.
Погода резко изменилась. Подул сильный ветер, зарядили дожди. Так же пасмурно и промозгло было и у Эндрю на душе. В среду он вернулся на работу, но, почувствовав, что сосредоточиться ни на чем не может, попросил у отца еще месяц отпуска.
— Да ты что, смеешься надо мной? — возмутился тот.
Эндрю мрачно усмехнулся. Почему всем вдруг стало казаться, что он только тем и занимается, как над ними потешается?
— Нет, мне совсем не до смеха, — ответил он удрученно. — Если хочешь, уволь меня. Я даже не обижусь.