— Ты дал мне совершенно ясно понять, что идея Стоунсмита тебе понравилась не больше, чем мне.
— Находясь вне дома, я мог бы увидеть и сделать гораздо больше. Какой толк мне тут сидеть и смотреть в телескоп? У меня такое чувство, что я превратился в того типа из фильма «Окно на задний двор».
— Если увидишь, как и герой того фильма, что кто-то роет могилы в саду, дай мне знать. Я не хочу, чтобы пострадали цветы на клумбах. — Она прошествовала мимо поставленной под углом кровати к штативу его подзорной трубы. — Лазерное наведение, компьютеризированный видоискатель… С виду ужасно сложная. Откуда он мог знать, что эта штука тебе понадобится?
Чувствуя себя страшно неловко под ее пристальным взглядом, Бен признался:
— Я ему позвонил.
— Когда?
— Вчера вечером, когда ты заснула.
Это тоже было ужасно обидно.
— Я ведь позвонила, когда ты попросил!
— Я в этом не сомневался. Но я знал, что тебе не ответят: на этом номере никогда не отвечают. Звонок по этому телефону служит сигналом о затруднениях агента и помогает запеленговать его местонахождение. Позже я позвонил им, чтобы рассказать подробности.
— Например, историю этого дома? И то, что я пытаюсь бросить курить? И о моем брате?
Последний вопрос помог ей не расплакаться.
— Им надо было тебя проверить.
— Чтобы понять, можно ли мне доверять?
— Это элемент нашей работы.
— И ты не мог за меня поручиться?
Бриджет откинула со лба растрепавшуюся челку и, подхватив с кровати лишние полотенца, направилась к двери.
Бен проводил взглядом ее напряженную фигуру.
— После вчерашнего вечера я не доверял даже своей способности держаться на ногах и уж, конечно, не мог дать о тебе объективный отзыв.
Она не отрывала взгляда от блестящего паркета.
— Что я должен был им сказать? «Если поцеловать ей шейку, она тает, как весенний снег»? «Когда я прикасаюсь к ее грудям, кожа у нее сияет, как теплые угли»?
У Бриджет задрожала нижняя губа.
— Ты даже не представляешь себе, насколько я был близок к тому, чтобы подняться вчера по лестнице, к тебе.
— У тебя ни за что не получилось бы.
— Но у нас с тобой едва все не получилось.
Он видел, как в ее взгляде борются недоумение и искра незабытой страсти. А еще — боль из-за его предательства. Они отнеслись к ней как к врагу. Бен не мог винить ее в том, что она полна гнева. И это вполне справедливо, что она изливает свои чувства именно на него. Он лучше Стоунсмита знал, насколько она щедра — и насколько ранима. Ему следовало встать на ее защиту. Теперь ему придется держаться от нее подальше: только так им удастся пережить дальнейшее.