— Но почему?
— Лофтус уверяет, что хотел свершить правосудие. И никого из местных это не удивляет. В конце концов, все они его соседи и приятели.
А мы всего лишь назойливые чужаки, подумала Джейн. Она посмотрела за окно на стоянку: Сансоне выгуливал там Волка. Странная это была пара — косматый страшный пес и элегантный мужчина в кашемировом пальто. Но Волк, похоже, доверял этому человеку и охотно запрыгнул в машину, когда Сансоне собрался ехать обратно в гостиницу.
— Мартино и Лофтус, — задумчиво произнесла Джейн. — Есть между ними какая-то связь?
— Проверим денежный след. Если Мартино заплатила «Далия Груп»…
Джейн посмотрела на Габриэля.
— Я слышала, что у Монтгомери Лофтуса туго с деньгами. Ранчо «Два Л» на ладан дышит. Его тоже можно было запросто подкупить.
— Чтобы он убил Мауру и шестнадцатилетнего парнишку? — Габриэль с сомнением покачал головой. — Не похож он на человека, который может польститься на одни деньги.
— А если это очень большие деньги? В этом случае их трудно утаить.
Габриэль поглядел на часы.
— Мне пора отправляться в Денвер.
— В региональное отделение Бюро?
— У нас имеется таинственная подставная компания в Мэриленде. И кто-то швыряется огромными суммами денег. Похоже, дело принимает серьезный оборот, Джейн.
— А сорок один труп — это разве не серьезно?
Габриэль задумчиво покачал головой.
— Может быть, это только верхушка айсберга.
Маура помедлила в дверях больничной палаты, обеспокоившись при виде всех этих трубок, катетеров и проводов, змеями опутывавших тело мальчика, — такого никому не пожелаешь, тем более шестнадцатилетнему парнишке. Но, по счастью, ритм на кардиомониторе был ровным, и мальчик уже мог дышать самостоятельно.
Почувствовав ее присутствие, паренек открыл глаза и улыбнулся.
— Привет, мэм.
— Ох, Крыс, — она вздохнула, — ну когда же ты перестанешь так меня называть?
— А как надо?
«Однажды ты назвал меня мамочкой», — пронеслось у нее в голове. Едва она это вспомнила, на глаза навернулись слезы. Настоящая мать Джулиана наверняка погибла, но у нее не хватило духу сообщить ему эту страшную новость. Вместо этого она выдавила из себя ответную улыбку.
— Можешь называть меня как угодно. Но мое имя — Маура.
Она села на стул возле его койки и дотронулась до руки мальчика. Только теперь она заметила, какими мозолистыми и грубыми были его пальцы, сколько грязи упрямо засело под ногтями. Но Маура, всегда избегавшая прикосновений, взяла эту несчастную руку в обе ладони, причем без малейшего замешательства. Это казалось естественно и правильно.
— Как там Волк? — спросил Крыс.