Тристан вспомнил старика с гангренозными язвами на ногах; двух ребятишек с заплаканными лицами и покрытой коркой грязи кожей, отчаянно цеплявшихся за инвалида, когда тот выносил их к шаттлу; женщину, баюкавшую давно умершего ребенка, вскрикнувшую: «Не забирайте моего малыша!», когда к ней приблизились две фигуры в скафандре.
Встречались и преступники, в основном мужчины; они ухмылялись, когда их обыскивали и под охраной отводили к шаттлам. У них были крепкие тела и злые глаза. Они не страдали от недостатка пищи, хотя и были такими же пленниками, как и все остальные. Глядя на одну такую группу, лейтенант Тируп покачал головой.
— Когда пять процентов подонков захватывают власть, — пробормотал он, — девяносто пять процентов приличных людей обречены на страдания.
Но самое страшное воспоминание, от которого ему никак не удавалось избавиться, осталось у Тристана о тех, кто не выжил. Их клали в специальные мешки: подростков, растоптанных озверевшей толпой в борьбе за брошенный охранником паек; мужчин, умерших от каких-то болезней и оставленных в грязных углах; жертв голода или зверств их же товарищей по заключению.
Тристан открыл глаза, изгоняя из памяти их безымянные лица, и потерся спиной о грубую каменную стену.
Подобная ситуация повторилась и на следующей шахте, и на третьей, и на четвертой. Как кошмары, мучавшие его из ночи в ночь, только лица каждый раз другие.
Потом они вышли к Траке Порту.
Попасть туда можно было по той же самой лестнице и через ту же самую дверь, в которую Тристан стрелял несколько дней назад. Но на этот раз гул компрессоров не мог послужить прикрытием их действий, и группа кралась по ступенькам, буквально задерживая дыхание.
Эспино все еще лежал на платформе, где его оставили Тристан и Сладский. Увидев его, юноша на секунду зажмурился. Но лейтенант Тируп всего лишь кивнул двоим из группы.
— Опустите тело на первую площадку, нам понадобится вся платформа. А его вынесем, когда все закончим.
Пришлось починить контрольную коробку на двери, соединив провода и перепаяв соединения, чтобы она заработала, как прежде.
— Теперь эта штука может хлопнуть, — предупредил, закончив работу, сержант Риоко.
— Верно, — Тируп кивнул. — Что показывают сенсоры?
— В комнате семь живых существ, — последовал ответ. — Возможно, мазуки.
— Похоже, они знают, что мы здесь, — Тируп достал шоковую гранату. — Стрелки, занять свои позиции! Всем остальным — укрыться! Риоко, давай!
Сержант надавил на ручку. Дверь с грохотом распахнулась.
В ту же секунду красные лучи лазеров прочертили помещение. Прямо перед Тристаном упал один из стрелков. Юноша выстрелил в дверной проем, а лейтенант, поднявшись, швырнул туда же гранату. Все пригнулись…