Он вздохнул.
— Когда мы возвращаемся на Ганволд?
— Мы… не вернемся, Трис. — Она помолчала. — Даже если бы мы захотели, теперь это невозможно. Все изменилось. Слишком многое случилось с нами, особенно с тобой.
Юноша, похоже, не совсем понял, о чем она говорит, но спрашивать не стал.
— Либби сказала мне, что ты плохо спишь.
Тристан отвернулся.
— Так… это всего лишь сны…
— Расскажи мне о них.
— Нет, мама. Я… я не могу.
— Тебе станет легче, если ты позавтракаешь.
Его взгляд скользнул по тарелке с кашей.
— Только не это! Она какая-то… скользкая.
Дарси улыбнулась.
— Тебе не обязательно есть кашу. — Она протянула руку, отключила систему гемодиализа и свернула шланг. — Либби говорит, что ты уже три дня не выходишь из палаты, так что самое время навестить отца. Иди и умойся.
Она отдала ему сверток и направилась к выходу.
Тристана охватило ощущение надвигающейся опасности. Он остался сидеть, не притрагиваясь к пакету.
— Я не хочу его видеть.
Дарси едва ли поняла, что он сказал, но все же вернулась.
— Это из-за того, что рассказал тебе Реньер? — спросила она после долгой паузы.
Когда мать упомянула имя этого человека,
Тристана чуть не вырвало. Невольно сжав рукой сверток, он кивнул.
— Да.
Дарси вздохнула.
— Знаю, что ты плохо себя чувствуешь в его присутствии, но пойми — ты не даешь отцу ни единого шанса. Так нельзя.
Он ничего не ответил.
— Если ты будешь тянуть, — предупредила Дарси, — то завтрак совершенно остынет. И потом… нас уже ждут.
Тристан вздохнул и поднялся.
Плечи и спина еще горели, но увлажняющий спрей и струя теплого воздуха сняли неприятные ощущения.
Тристан развернул серый сверток. Там оказался спортивный костюм: легкий, свободный и мягкий изнутри. По штанинам и рукавам проходила черная полоса, а слева на груди была вышита эмблема сферзахов. Поморщившись, Тристан натянул джемпер и с удивлением заметил, что одежда ничуть не стесняет его движений.
Мать одобрительно посмотрела на него.
— Ну как? По-моему, тебе идет.
Он пожал плечами.
— Нормально.
Они вышли из палаты и направились по коридору, а когда покинули больничный отсек, Дарси взяла сына за руку. Его удивило то, какие холодные у нее пальцы. Повернувшись, он заметил, что мать идет, стиснув зубы.
— Мама, что случилось?
— Никак не привыкну ходить по этим коридорам. Мне все время кажется, что мы на нашем корабле.
Тристан сразу прекрасно понял, о чем говорит мать. Его самого часто мучали подобные воспоминания.
— Но ты же ходишь здесь… одна… каждый день.
— Я знаю, что другого способа преодолеть страх попросту нет, — ответила Дарси. — Сначала приходилось буквально контролировать каждый шаг. Но теперь уже намного легче. — Она улыбнулась. — По крайней мере, я не пытаюсь бежать, когда происходит сдвиг гравитационного поля или перемена в режиме работы двигателей. Иногда надо смотреть в глаза своим страхам.