— Нет! — Тристан отбросил поднос. Рука его дрожала, и он зажал ее между коленями.
Нужно умыться! Путаясь в простыне, юноша кое-как поднялся с кровати и чуть не упал от острой боли. Он пошатнулся, но все же успел ухватиться за край откидного столика.
Небольшой умывальник находился в углу комнаты, возле двери. Хорошо еще, что резиновый шланг оказался достаточно длинным. Повозившись с краном, Тристан включил воду и принялся изо всех сил намыливать лицо и ладони.
Случайно поймав в зеркале свое отражение, Тристан чуть не задохнулся: он был весь в крови. Юноша закрыл глаза и включил воду погорячее…
Тристан все еще умывался, когда вернулась доктор Мозес. Он не слышал, как та вошла в палату и не сразу заметил ее присутствие. Лишь увидев в зеркале ее отражение, юноша вздрогнул и обернулся.
— Извини, Трис. Я не хотела мешать… О, боже, что с тобой? У тебя лицо как мел! Что случилось! Тебя тошнит!
— Нет. — Он покачал головой, держась за край раковины. — Просто у меня все руки в крови.
— Это ретроспекция, — сказала Мозес, помогая ему вытереть лицо и вернуться к кровати. — Нужно будет поговорить об этом.
Тристан тяжело сглотнул и опустил голову, избегая взгляда Мозес.
— Все… уже прошло, — пробормотал он, стараясь не смотреть на свои руки. — Все в порядке. Спасибо.
Она внимательно смотрела на него, хмуря брови. Тристан старательно вытирал пальцы, пытаясь унять дрожь.
Однако нужно что-то делать, как-то отвлечь внимание доктора, и юноша кивнул на поднос с пустой тарелкой.
— Видите?
— Молодец, — сказала она. — Если будешь продолжать в том же духе, то я скоро уберу эту штуку. Мозес указала на капельницу.
Тристан опустился на кровать.
— Если ты не против, — добавила она, — мы могли бы поговорить и, возможно, избавить тебя от кошмаров.
Все еще не поднимая головы, Тристан коснулся рукой лба.
— Не стоит, мэм. У меня все в порядке.
Мозес не стала спорить и убеждать его, а просто откинула сиденье и села.
— Трис, что именно ты сейчас чувствуешь?
Их беседа продолжалась почти час. И только когда Мозес ушла, Тристан разжал кулаки и внимательно осмотрел руки: никаких следов крови. Однако и в эту ночь кошмары заставляли его просыпаться четыре раза. И он вскакивал, потный и трясущийся.
* * *
Тристан еще лежал, хотя на столе давно уже остывал завтрак, когда вошла Дарси. Положив на тумбочку какой-то серый сверток, она долго изучала показания монитора, пока сын медленно вылезал из-под простыни.
Поднявшись, Тристан склонил голову и привычно поднес руку ко лбу.
Дарси перехватила его руку.
— Тебе не следует делать этого здесь.