Тот принялся читать; Магнус последовал его примеру. Первые два письма были вполне незамысловатыми и всего лишь подтверждали телефонную договоренность со Стивом: встреча состоится в таком-то месте и в такое-то время. Сухой, деловой тон посланий не очень-то напоминал согласование деталей дружеской, неформальной встречи двух знакомых людей.
Третье письмо оказалось куда любопытнее.
«От кого: Агнар Харальдссон
Кому: Стив Джабб
Тема: Встреча 23 апреля
Дорогой Стив!
С нетерпением жду вашего приезда в четверг. Я только что обнаружил нечто чрезвычайно интересное.
Очень жаль, что к нам не сможет присоединиться Исилдур. У меня есть для него предложение, которое следует обсуждать при личной встрече. Может быть, вы все-таки сумеете его уговорить приехать?
С уважением,
Агнар».
— Итак, кто такой Исилдур? — вновь спросил Балдур, на сей раз по-исландски. Переводчик перевел вопрос.
Джабб тяжко вздохнул, швырнул распечатки на столешницу и сложил руки на груди.
— О чем Агнар хотел с вами поговорить? Это обсуждение вообще состоялось?
Молчание.
— Он рассказал о своем открытии?
— Я больше не буду отвечать на вопросы, — заявил Джабб. — И вообще мне пора возвращаться в гостиницу.
— Вот уж вряд ли, — отозвался Балдур. — Вы останетесь здесь. Под арестом.
Джабб нахмурился:
— В таком случае я требую представителя от британского консульства.
— Вы являетесь подследственным по делу об убийстве. О вашем задержании мы сообщим в посольство, однако общаться с ними у вас нет права. Если хотите, можем предоставить адвоката.
— Да, хочу. И вплоть до встречи с ним я отказываюсь отвечать на любые ваши вопросы.
С этими словами Стив Джабб поплотнее устроился на стуле, сложил руки на внушительной груди и выпятил нижнюю челюсть. Не человек, а каменная глыба.
Балдур вел утреннюю планерку бодро, энергично и в высшей степени профессионально. На совещании присутствовало с полдесятка детективов, заместитель прокурора (молодая рыжеволосая женщина по имени Раднвейг), Магнус, а также старший суперинтендант Торкетл Хольм, начальник отдела уголовных расследований при столичном полицейском управлении. Торкетлу было за шестьдесят; на его круглой добродушной физиономии старческим румянцем лоснились розовые щеки. Вел он себя непринужденно, на первый план не лез, а с видимым удовольствием держался в тени, слушая выступление Балдура, которому поручили вести следственное дело.
В комнате царила атмосфера деловой приподнятости. Стояло субботнее утро. Перед участниками совещания маячила перспектива трудиться в выходные, однако все вроде бы с нетерпением это предвкушали.