Местный хаким-губернатор не внял поступившим от Мамурахон жалобам и, наоборот, изгнал ее с позором из Байсуна, а начальнику таможни запретил приближаться к дому казия Самада и на тысячу шагов.
Жил казий в достатке. В домашнем обиходе соблюдал все правила, установленные святыми людьми, современниками и сподвижниками пророка Мухаммеда, и делил свои ночи между двумя, своими женами — Ризван-биби и Фазилят. Ризван-биби далеко уже перевалило за сорок, и она похожа стала на разжиревшую старую корову, а Фазилят прелестью лица, стройностью стана и крутизной бедер могла украсить гарем самого халифа правоверных.
В семье казия Жаннат жила на правах близкой родственницы. Ее не утруждали работой. Она целыми днями пела, развлекала музыкой и танцами жен казия, и порой сам хозяин благосклонно гладил ее по головке или по плечу и изрекал что-нибудь вроде: «Ангелы не обидели тебя, девочка, красотой и талантами». Более того, почтенный старец возымел мысль просветить ум Жаннат знаниями, и в длинные зимние вечера самолично обучал ее наукам, проявляя к девочке высшую степень благорасположения и отеческой заботы. Ближе к весне приехала Раима — мать Жаннат. Пролила она немало слез, поохала, попричитала, но, поговорив с казием Самадом наедине, перестала говорить о возвращении девочки в Кабадиан. Она прямо сказала Жаннат: «Господин казий человек хороший. Он из милости пожелал воспитать тебя. Он привязался к тебе, поскольку аллах не соблаговолил дать ему ни одной дочки».
Перед отъездом мать купила два яхтана на базаре и заполнила один отрезами ситца, сарпинки, шелка и бархата, а другой — яркими платьями, камзолами, ичигами и головными платками. Случайно видела Жаннат, что мать ночью при свете очага долго пересчитывала целые пригоршни серебряных тенег. Руки у нее дрожали, а в глазах ее Жаннат читала жадность, и у девочки почему-то сжималось и ныло сердце, и хоть по своему характеру Жаннат была легкомысленна и весела, но грустно ей стало, когда мать прочитала ей, расставаясь, целое наставление: «Ты теперь его, твой долг подчиняться ему во всем, во всех его желаниях. Слушайся его и в хорошем, и в дурном. Тело и душа твои — его. Счастье твое и несчастье — от него. Слово его выполняй. Повеление его — закон для тебя. Он великий благодетель нашей семьи, он спас нас от голода. Скажет: „Забудь стыд“ — забудь. Я уехала».
Мягко, добродушно всегда говорил казий с Жаннат, благосклонно и нежно смотрел на нее. И девочка постепенно стала забывать слова матери.
Известно, мухи в уксусе не тонут, мухи тонут в меду. То, чего не могли добиться силой ишан кабадианский и Мамурахон, добился лаской и добрым отношением Самад.