— Это я, — говорит доктор смущенно.
— О доктор! — Голос из испуганного становится спокойным. Жаннат потягивается и зевает. — У вас сладко спится.
— Ну, милочка, — говорит доктор, — вставай, за тобой приехали.
Жаннат стремительно хватается за доктора, чем ввергает его в немалое смущение, и страшно кричит:
— Не отдавай меня, не отдавай! — В голосе ее слезы отчаяния.
— Ну, зверушка, успокойся.
Она вся дрожит. Он гладит ей волосы, а она страстно хватает его руку и осыпает поцелуями.
— М-да, положеньице…
Доктор отнимает руку и как можно спокойнее и убедительнее говорит:
— Все в порядке, деточка, тебя отвезут в город.
— Не поеду.
Что-то вроде отчаяния охватывает доктора. Время уходит, а девчонка капризничает.
— Оставаться здесь нельзя. Прыщавый уже пронюхал, что ты здесь.
К удивлению доктора, в темноте звенит задорный смех. Этого еще не хватало, истерика.
— Успокойся.
— Ах, как правильно! Прыщавый, ха-ха-ха! Прыщавый. Прыщ, настоящий прыщ. Это вы его так назвали? Ах, доктор, какой вы хороший, умный.
И она целует доктора уже не в руку, а в щеку.
— Лезь, — наконец говорит доктор, — лезь в пролом быстро.
— Я боюсь, там скорпион.
Теряя самообладание, доктор выталкивает сопротивляющуюся Жаннат наружу и тихо говорит Алаярбеку Даниарбеку:
— Принимай.
Но тут возникает новое осложнение. Жаннат ни за что не желает ехать с Алаярбеком Даниарбеком. Молодой мусульманке запрещено оставаться с мужчиной наедине, да еще ночью. Она не боится, но что скажут о ее чести. Но ведь только что она была наедине с ним, с доктором. О, это другое дело. Он — доктор, хаким и мудрец, почти святой. Доктор разъясняет, что Алаярбек Даниарбек отец семейства, почтенный человек, что он доверенное лицо. Жаннат упрямо заявляет, что если она въедет в город, да еще ночью, вдвоем с мужчиной, то позор ляжет на ее голову и все примут ее за гулящую.
А время идет. Спорить, да еще шепотом, доктору и смешно и грустно. И ему безумно жалко Жаннат. Наконец он плюет на все, возвращается в кабинет, надевает китель, фуражку, застегивает кобуру.
Кажется, все. Он вслушивается в звуки двора и улицы. Там все тихо. Он идет в спальню, оправляет одеяло на кровати, задергивает сюзане и выбирается в поле. Бодро, по-молодому, он вскакивает на коня. Слышится напутственное «хайр!» Алаярбека Даниарбека.
Медленно по мягкому грунту шагает конь. Прохладно. Ветерок овевает разгоряченный лоб и щеки. Рядом слышен тихий топот белой лошадки. Жаннат наконец умолкла. Как много говорят женщины!
Только переехав поле и выбравшись на проселочную дорогу, доктор облегченно вздыхает.