Приветные возгласы со всех сторон.
«Слава Богу, – сказал однажды Пембрук, – ваш добрый народ вас любит…»
Верно, милорд. Но мне случалось ехать в свите сестры Марии и слышать, как и ее славословят до упаду.
И не станут ли так же приветствовать кузину Марию, случись ей сделаться королевой?
На свежесжатом поле детишки строили шалашики из соломы, . На краю луга маки и желтые ястребинки провозглашали разгар лета, но перевитые ежевикой колючие изгороди пели осеннюю песнь, меж шиповником, боярышником и кроваво багровеющим пасленом проглядывали бриония и кипрей. И над дверью каждого сельского домика висела оранжевая кисть рябины, чтобы зимой ни одна ведьма не забрела на тепло камелька.
Не знаю, что заставило меня сказать:
– Завтра праздник Пречистой Девы.
Все, кто слышал, взглянули удивленно, но с ответом никто не нашелся. Да, с Робином бы такого не случилось…
А вот и он! Едва мы обогнули последний поворот на пути к его дому, как увидели моего лорда, а за ним – множество слуг, одетых в новые голубые ливреи с серебряным галуном. Он встречал меня на большом белом скакуне, ганноверце, судя по мощной шее и крупу, и по всему – родном брате того Пегаса, на котором он прискакал в день моего восшествия на престол.
На этом красавце Робин сиял, словно лучезарный Аполлон, в золотом прорезном камзоле на алой подкладке, в золотых чулках, в золотой шляпе и перчатках, его грудь и рукава сверкали желтыми камнями – топазами, агатами и цитринами – и золотым шитьем.
Он поклонился, задев шляпою стремя. Потом потянулся вперед, взял мою уздечку и повел кобылу в поводу.
– Храни вас Бог, миледи!
– Да здравствует наша добрая королева!
В воротах толпились люди, все они выкрикивали приветствия, а над входом висели венки из роз в виде переплетенных «E» и «R». Я рассмеялась от радости.
– Что значит «R»? – спросила я. – Regina или Робин?
Он сверкнул глазами и дурашливо прорычал:
– Рррррррр! Не спрашивайте у влюбленного, который в ослеплении не видит дальше своего носа! Только Ваше Величество способны прочесть язык цветов…
– ..А теперь слушайте, любезная мадам!
Белокурый мальчонка, коснувшийся моего седла, был так мал, что мог бы пройти у лошади под брюхом. Рядом с ним стояла девчушка, такая же хорошенькая, только еще меньше ростом. Они разом поклонились и улыбнулись – я никогда не видела таких прелестных голубков.
– Кто это, Робин?
Он вдруг посерьезнел.
– Просто невинные детки, сладчайшая миледи, такими были и мы, когда мне посчастливилось вас узнать. Они здесь, чтобы вас приветствовать, – послушайте, что они скажут.