Оксфорд напрягся:
– Но, мадам, если мы не сумеем вас защитить?
– Бог защитит! Но о чем речь? Зачем тут стража?
– Ваше Величество помнит доктора Вильяма Парри, члена парламента?..
– Нет… да… что с ним?
Берли стиснул руки и шагнул вперед:
– Его задержали в личном саду вашей милости, он бродил с кинжалом и пистолью, клялся прострелить ваше сердце и посадить вашу голову на шест.
Я задохнулась от ужаса:
– Он, верно, безумен!
Уолсингем горько рассмеялся и покачал головой:
– Последние годы он много разъезжал по Европе, миледи. Безумен он или нет, но его подкупили.
– Подкупили? Кто?
Уолсингем пожал плечами:
– Франция – Испания – люди шотландской королевы – папские агенты… – Его черные глаза сузились и заблестели. – Все они заодно, католики и предатели. Все ищут вашей смерти! Надо смотреть строже, надо сузить все дыры, через которые лезут эти крысы!
Вот так его и поймали.
Трокмортон.
Боже! При этом имени слезы наворачиваются на глаза. Помните Николаса, сэра Николаса Трокмортона, кто одним из первых оказал мне поддержку, еще при сестре Марии, кто был моим послом во Франции, потом в Шотландии, когда Мария еще сидела на троне и только-только влюбилась в Дарили?
Когда он умер, я поклялась быть матерью его сиротке, которую он назвал в мою честь, юной Бесс – она незадолго до этого прибыла к моему двору.
И подумать! – его ближайший родственник, сын его брата, поднял на меня руку, участвует в покушении на мою жизнь?
Взяли его очень просто. Из Рима пришла новая Папская булла с требованием меня убить:
«Как есть сия греховная женщина в Англии причина погибели многих миллионов душ, тот, кто избавит от нее мир, сослужит Богу верную службу и исполнит волю священной памяти Святого Отца Пия V…»
Священной? Святого?
– Все заговоры идут из Рима, – божился Уолсингем, – через Францию и Испанию. Надо просто следить за двумя их оплотами в нашей стране – следить и ждать.
И voila! Трокмортона заметили, когда он покидал французское посольство, и схватили дома, когда он пытался сжечь свои предательские бумаги. Уолсингем лично наблюдал за пыткой в присутствии Парламентского комитета, чтобы все было законно и гласно. Предатель клялся выдержать тысячу смертей, но не сказать и слова.
Но сказал все – под конец. Мрачную историю они услышали.
Тут были не мелкие проходимцы вроде Ридольфи, а большой заговор. Возглавляли его герцоги Гизы, Мариина французская родня, поистине родственные души! Они никогда не переставали заботиться о ней, не прекращали усилий вернуть ее сына, маленького Якова, в римскую веру. По плану один из них должен был высадиться на южном берегу, другой вторгнуться через Шотландию, третья колонна из пяти тысяч наемников двинулась бы через Ирландию, а тем временем католики восстали бы по всей Англии.