Она не стала подходить.
— Твоя картина, — проговорила она неуверенно, — та, с орлом в темной долине… Когда ты ее написал?
— Пять лет назад, — еле слышно произнес он в ответ.
Пять лет назад. Сразу после смерти жены и ребенка.
— Когда я была у тебя в Вермонте, — пробормотала она, — ты сказал мне, что поселился там из-за окружающего пейзажа… для рисования. Но… я не видела студии…
Он повернулся к ней лицом.
— Я больше не рисую. — Голос его был совершенно бесцветный.
Какая бессмысленная трата таланта, хотелось ей сказать. Но было ясно, что он не хочет говорить об этом. Повисла неловкая пауза. Через секунду-другую он беспокойно огляделся.
— Ты можешь закрыть магазин на некоторое время? Пойдем в парк, пройдемся?
После краткого колебания она сказала:
— Ладно, но ненадолго. У меня здесь действительно еще куча дел.
Ее магазин находился рядом с парком Баркли-Лэйк. Был приятный апрельский денек, и молодые мамаши прогуливались по кругу с колясочками, пожилые пары сидели и болтали на лавочках, молодые люди упивались игрой на теннисном корте. Трава была влажной от теплого весеннего ливня. Макаллистер повел Стефани по тропинке вокруг озера.
Она чувствовала, что ему хочется говорить, и поэтому шла молча. Ждала. Он заговорил, только когда они уже наполовину обошли озеро. Его голос был спокойным.
— В тот год, — ему не надо было объяснять, в какой именно год, — я отправился в Вермонт в середине декабря. Я только что закончил большой проект, и мне нужно было передохнуть. Эшли была слишком занята, чтобы ехать со мной, но пообещала явиться двадцать четвертого, чтобы мы могли провести Сочельник и Рождество вместе…
— Ты собирался праздновать Рождество? — Стефани остановилась и посмотрела на него с удивлением.
— Я хотел попытаться… — Он взял ее за руку и потянул за собой. — Это было странно: мой первоначальный шок от известия, что я должен стать отцом, начал… очень медленно… сменяться нетерпеливым ожиданием. Близится новая жизнь… У меня будет ребенок! Я иногда ловил себя на том, что представлял, как все это будет… — Его голос прервался, и Стефани быстро сказала:
— Тебе не нужно продолжать, если это слишком…
— Эшли позвонила мне поздно вечером двадцать третьего. Она была очень возбуждена… и счастлива. Она сказала мне, что ребенок начал шевелиться и она не может дождаться, когда увидит меня, чтобы я мог положить руку ей на живот и тоже ощутить эти движения. Тогда я понял, что ее чувства относительно беременности — как и мои — полностью переменились. — Он прокашлялся, прежде чем смог продолжать. — Мы поговорили, я пожелал ей счастливого пути — она ехала ко мне на следующий день. Прогноз был хороший, и дороги были очищены от снега, так что я не волновался. Эшли была отличным водителем… По пути она попала в страшную аварию. Двое подростков угнали старую «цессну» с местного аэропорта, начали безобразничать и мешать движению на трассе № 89. Они потеряли управление и врезались в огромный тягач-автоперевозчик. Все восемь машин, слетев с него, образовали груду металлолома. Белый «порше» Эшли шел непосредственно за тягачом…