— Тебе полагается проползти пять миль по снегу, — игриво напомнила она ему.
— Я проползу и больше пяти миль ради того наслаждения, которое ты даришь мне. — С этими словами он ласково перевернул ее на живот, сострив: — Пять миль твоего обольстительного тела — и ни дюйма меньше!
— Пять миль!.. — запротестовала Кристина, но тут же замолчала…
Джастин уже со страстью ласкал ее, покрывая поцелуями лицо, шею, целуя каждый позвонок на спине. Когда его губы и язык коснулись изгиба талии, а потом округлых бедер, Кристина попробовала извернуться, но его руки держали твердо, а поцелуи не прекращались: видимо, обещанные «мили» еще не были пройдены.
Но жаждущая плоть Кристины была уже охвачена огнем желания, и она слабым от истомы голосом призвала его к себе. Джастин опрокинул ее на спину, губы их встретились, разошлись на мгновение и снова встретились. Она едва успела коснуться губами его тела, как вновь была прижата к атласным подушкам, а его ненасытные губы кружили вокруг ее груди, а, достигнув ее розового соска, Джастин на мгновение остановился, сознательно медлил, чтобы еще сильнее разгорячить Кристину. Она стиснула руки, моля его продолжать, но он лишь прошептал: «Пять миль!», целуя изгиб ноги, внутреннюю сторону бедра, поднимаясь все выше. Кристина изнемогала от его ласк, ей нужна была передышка. Она уже не выдерживала такого напряжения…
— Пять миль! — неумолимо твердил Джастин.
Мощный водоворот сладостных мук закружил ее, она бросилась в этот омут, пытаясь что-то сказать в уже почти непереносимом экстазе… Ей хотелось предупредить, что больше не в силах вынести такого накала страсти. Но слова так и остались несказанными — он приблизился к своей цели. Владевшие Кристиной чувства достигли своего наивысшего предела, погружая ее в небытие… Возникло необыкновенное ощущение, что они — единственные во всей вселенной…
Когда все завершилось, он привлек ее к себе и чуть коснулся губами лба.
— Мне тебя так не хватало, — признался Джастин. — Больше, чем я мог когда-либо представить.
— И мне тебя тоже, — ответила еще не пришедшая в себя Кристина.
Обвившись вокруг Джастина, она продолжала нежно его ласкать.
— И ты теперь полностью искупил свою вину.
Джастин странно молчал. Кристина насторожилась. Мучившее ее так долго подозрение внезапно вернулось к ней:
— Так ты мне по-прежнему не веришь? И твоя просьба простить тебя — ложь?! — возмутилась до глубины души Кристина.
— Нет. Я просил. Мне очень — слышишь? — очень жаль, что я наговорил тебе столько всего несправедливого! Я понял, что ты отдавалась мне, потому что этого хотела, потому что… потому что мы созданы для любви, друг для друга.