Когда вошел Джастин, она снова потеряла всякую власть над собой.
Джастин раздраженно поглядел на нее.
— Не притворяйся, что ты не подслушивала у двери. Иди ко мне и успокойся наконец, перестань задыхаться!
Кристина наотрез отказалась подойти к нему. Она была не в силах о чем-либо говорить с Джастином.
— Утром обязательно вернешься домой, — это звучало как приказ. — А сейчас — в постель!
— Меня вполне устроит кресло-кровать. Джастин пропустил мимо ушей ее слова. Он решительно пересек комнату, поднял ее на руки и, подойдя к кровати, бросил ее туда, как нечто неодушевленное.
— Не знаю, что у тебя на уме, я же просто хочу спать. А поскольку заснуть, пока ты ворочаешься на стуле или в кресле, я все равно не смогу, лежи и будь послушной, как шелковая. А утром помашешь ручкой и отправишься восвояси!
Он начал раздеваться. Кристина, повернувшись на бок, следила за ним. Сердце у нее по-прежнему отчаянно билось и никак не могло успокоиться. Его поведение ставило ее в тупик: то он силой затаскивает ее к себе, то — тоже чуть ли не силой — выпроваживает из своего дома. Есть отчего голове пойти кругом!
Он нырнул к ней под простыню.
— Сними с себя этот неуместный для кровати наряд, — сказал он ей.
— Какой изыск! — съязвила Кристина, осторожно отодвигаясь от него. — Какая благородная манера общения с женщинами. Неудивительно, что они избегают вас, мистер Магнуссон. Или вы сегодня вечером мистер Маунтджой? И вообще, кто-нибудь в этом доме живет под своим настоящим именем? Кстати, если мне все же захочется пойти в театр, мне следует представляться как Крисси Дориа?
Джастин застонал от нетерпения, и прежде, чем она успела опомниться, она ощутила тяжесть его тела, сопротивляться у нее не было сил.
— Сними этот никчемный наряд, — настойчиво повторил он. Но потом заметил вполне доброжелательно: — Само по себе платье красивое. Однако глупо лежать в нем в постели, особенно после того, как мы спали голыми столько дней и ночей! А почему мне пришлось придумать для тебя такое имя, ты знаешь не хуже меня.
Объяснившись, Джастин, стоя на коленях, помог ей раздеться, не обращая внимания на то, нравится ли ей такое бесцеремонное обхождение. Сняв нарядное платье, он небрежно швырнул его на пол.
— Джастин, если ты полагаешь… — пыталась его образумить Кристина. Но ее старания были напрасны: он накрыл упрямицу одеялом и сам улегся рядом, повернувшись на бок.
Кристине стало не по себе. Оказывается, он ни о чем таком не думал. Сама она относилась к тем наивным людям, которые уверены, что люди спят вместе голые для того, чтобы заниматься любовью.