— Я же вам доверяла!.. — твердила обиженным голосом Кристина.
— Не надо больше сердиться, — сказал он умиротворяюще, — может быть, вам просто не пришлось испытать в жизни столько разочарований, как мне.
Но все еще рассерженная Кристина опустила взгляд на шахматную доску и быстро двинула вперед ферзя.
— Шах!
Джастин взглянул на доску и закрыл короля конем.
— Моя жизнь не была сплошным праздником, мистер Магнуссон.
Кристина сделала ход слоном.
— Шах, — повторила она. Он ладьей съел ее слона. Она же теперь играла очертя голову, сама не зная почему. Кристина понимала одно: сидеть с ним рядом и хладнокровно переставлять фигуры, взвешивая каждый ход, ей не по силам Его близость сводила ее с ума. Она начала метаться: то ей хотелось отодвинуться от него как можно дальше, то наоборот, приникнуть к нему, ощутить его сильное, литое тело.
Не отрывая взгляда от доски, она сделала ход пешкой. Джастин решительно двинул своего коня.
— Шах!
Кристина вгляделась в расстановку фигур:
— Да, все правильно, вы выиграли.
— Я не сказал «мат». Я сказал «шах».
— Глупая игра. Я сдаюсь. Джастин взглянул на нее и улыбнулся.
— Сдаетесь?
Кристина огорчилась. Она предвидела его комбинацию, но это не имело никакого значения. Ей не хотелось играть, она была слишком взвинчена. Кристина не могла внимательно следить за передвижением фигур на доске, чувствуя, как смотрит на нее Джастин.
А она не могла оторвать взгляда от его освещенной груди. Огонь, пылающий в камине, освещал обнаженный торс мужчины, к которому ее неудержимо влекло. Это было какое-то изнуряющее душу и тело наваждение.
— А вот теперь действительно мат, — сказал он торжествующе.
— Да, вижу.
— Не хотите ли сыграть еще партию? — спросил Джастин.
Глаза его в отсветах алого пламени казались необычно яркими. Его гладкая кожа отливала темной бронзой.
— Нет.
Всем своим существом Кристина ощущала исходящее от него тепло и наслаждалась этим чувством. Джастин же внимательно наблюдал за ней, за каждым ее движением.
— Не хотите ли посмотреть фильм? — от растерянности Джастин не знал, что еще предложить.
— Нет!
Он как-то стыдливо улыбнулся. Глаза его отливали синевой и казались немного грустными.
— А может быть, хотите заняться любовью? — спросил он неуверенно.
Кристина онемела: с такой обескураживающей простотой было сделано это рискованное предложение…
Улыбка Джастина оставалась печальной, но глаза умоляли… Дрова в камине по-прежнему трещали.
Ей следовало сказать «нет». Это было бы так просто.
Но ей хотелось того же. Это была ее мечта, которая томила ее почти с того самого мгновения, как она увидела Джастина, очнувшись в его спальне.