Кто же мог хотеть смерти примадонны театра и кино? Что это было — преступление на почве страсти или что-то, связанное с профессиональной завистью или местью? Вокруг чего продолжались всю эту ночь разнообразные толки, догадки, предположения? Какие подводные течения существовали среди этого избранного общества? Что собрало их вместе? Прихоть Майры, красавицы Майры, мятущейся от того, что годы уходят безвозвратно? А какую роль в этом обществе играла другая женщина?.. Что она собой представляла? Роксана Бэйнз, молоденькая инженю, обладавшая бесценным даром, чем так дорожила Майра, — молодостью.
Представляла ли она угрозу для Майры?
Но убили-то Майру, а не юную хорошенькую инженю. Нет, эта версия не подходит.
Перейдем к мужчинам. Красавец, исполнитель главной мужской роли Джек Джоунс. Возможно, давно влюбленный в Майру. Тайно. Может быть — и не без основания — отчаянно ревнующий ее.
А что представляет собой критик? Может быть, он шантажировал стареющую кинозвезду?
Но все это были одни пустые предположения! Кристина ничего не знала, а потому даже и гадать о мотивах убийства не могла.
Да, еще жена критика!
И тут Кристина смертельно перепугалась, потому что ей послышался знакомый, дорогой голос:
— Вам не пригодятся эти крюки, чтобы зацепиться за бампер?
Кристина отскочила от машины, застигнутая врасплох. Конечно, это был голос Джастина.
Потрясенная встречей с любимым человеком, Кристина не сводила с него глаз. Он вместе с Роджером тащил длинный тяжелый трос. Джастин был в просторной лыжной куртке, высокий, широкоплечий, с непокрытой головой.
Его темные волосы густой волной падали на лоб, почти сливаясь с бровями. Синие глаза нестерпимо блестели. Его мужественный облик, как всегда, произвел магическое впечатление на Кристину. Она уже не владела собой, находясь в плену самых противоречивых чувств. Ей в одно и то же время хотелось и бежать от него, и броситься в его объятья… Кристина не видела его почти два дня. И без малого восемь дней прошло с тех пор, когда она впервые встретилась с ним.
Но за это время он успел стать частью ее жизни. Джастин замер, поймав ее взгляд.
— Доброе утро, мисс Кеннеди, — сказал он. Голос его звучал завораживающе.
В душе Кристины пробудилась робкая надежда. Она ждала чуда…
Увы! Джастин прошел мимо, даже не посмотрев на нее. Присев у задней части «чироки», он начал деловито прикреплять крюки от троса к бамперу. Потеряв Джастина из виду за высоким сугробом, Кристина почувствовала, что не владеет собой. Его равнодушие, пусть и напускное, было нестерпимо. Она бросилась к машине со словами, в которых звучала обида: