Как его хозяйка.
Недавно Жасмин показала ему фотографии Луизы, вырезанные из газет и журналов. Они по большей части были старыми, словно она давно не позировала для прессы. Впрочем, так оно и было. Местные жители, полюбившие Луизу, защищали ее от назойливых папарацци.
— Ты готова, Жасмин?
Девочка, бросавшая в воду камешки, кивнула и побежала вверх по холму. Бен последовал за ней. Перед глазами у него стоял снимок из недавнего воскресного журнала. Тобиас Торнтон давал подробное интервью о своей жизни со светловолосой актрисой, имя которой Бен не запомнил. Разумеется, он видел фотографии Луизы и Тобиаса, когда они еще были мужем и женой.
Бен засунул руки в карманы. Что означало то, что ему было противно смотреть на эти снимки? Особенно на тот, где мистер и миссис Торнтон стояли на красной ковровой дорожке. Язык их тел был красноречив. Тобиас обнимал Луизу за талию, а она его за шею. Оба улыбались.
Бен с досады пнул ногой камень, и он, ударившись о дерево, покатился вниз. Но затем он вспомнил глаза Луизы. В них была тоска и усталость. Большинство людей подумали бы, что ей надоело весь вечер позировать. Но только не он.
Та же самая глубокая печаль была в ее глазах в день их первой встречи. Тогда за ней никто не наблюдал. Почему-то ему вдруг захотелось найти ее бывшего мужа и как следует проучить за то, что довел ее до такого состояния.
Бен резко остановился. Когда это он вдруг стал таким кровожадным? Прежде у него не возникало желания кого-нибудь ударить. Даже нового мужчину Меган. В действительности ему было даже жаль этого бедолагу.
Он продолжил идти. Интересно, встретит ли Луиза его в саду перед домом? Или, может, она ждет его на кухне и заваривает чай? Он мог распорядиться, чтобы кто-нибудь из его людей приходил сюда и заботился о тепличных растениях, но по-прежнему делал это сам.
Воскресенье стало его любимым днем недели, и у него было такое чувство, что Луиза знала, что забота о растениях была для него всего лишь предлогом. Его визиты становились все дольше. Он никогда еще не пил столько чая.
Когда деревья наконец расступились, он увидел ее, и его сердце учащенно забилось. Луиза играла в догонялки с Джеком и Жасмин. Увидев его, она остановилась, поправила волосы и помахала ему.
Обычно ему не составляло трудности делиться тем, что было у него на уме. Он умел говорить то, что думал, не будучи при этом ни грубым, ни бестактным. Тогда почему всякий раз, когда он думал о том, чтобы пригласить ее на свидание, у него не получалось и двух слов связать?
Вытащив из кармана руку, он небрежно помахал ей в ответ. Луиза тепло улыбнулась, и у него внутри все подпрыгнуло от радости.