Но не спящая будит разведка:
«Acqua alta!» Так спросим вина,
сапоги, капюшоны, зонты
(новый зонт мой бесславно потерян)…
И, быть может, мы станем на ты
с этим местом, какое «потерпим»…
1 апреля
Р.
Фондамента канала с мостом,
где печёт однорукий художник
денно глину, не сдобу, постом…
Не легко, но сдаваться не должен.
В чашке голубь с оливой, цветок
незатейливый, скромный автограф
(здесь Венеция – VE, завиток
расписной, то загнут, то отогнут).
Мастер добр и приветлив. Прости.
Попрощайся до нового сроку.
И с зерном откровенья в горсти,
поменяй, на родную, сорочку.
2 апреля
Оторваться от города, где
одинаковы твердь и водица,
где местами меняется день
и мираж и не виден возница —
перевозчик… Где пашет и жнёт
вапоретто – се тяглый кораблик,
где засеяно камнем жнивьё
и растут над водою кораллы…
Где ты счастлив и спрятан на дно,
но на дне и светло, и прозрачно,
и не всплыть бы… Но только одно
позовёт, что положено зрячим, —
возвращаться окучивать сад
на земле. И ни шагу назад.
2 апреля
Е. Марголис
Вечерний коридор Венеции. Встречаю
нечаемое. Дым Отечества вблизи.
Прямая, поворот, деленье на три части,
неясные ещё, но каждая блазнит…
Не глядя, на бегу, присев, расслышать эхо
и взглядом прихватить сомнение и соль…
Вернуться «по прямой», припоминая это —
три улицы пустых… Венецианский сон.
4 апреля
Она сама – сосуд своей красы.
О. Седакова
Венеция не пустит. Не возьмёт
себе. Ты не на водах, не на суше.
Так первый день и точно так восьмой…
Как день творенья, день последний сужен.
Соединясь с изменчивостью вод —
она одна. Все прочие – виденья.
Не флора и не фауна – того
не знавшие… Сама своё владенье.
4 апреля
На виду у заснеженных Альп
вьёт Верона гнездо и по сей
день и час, где поверженный галл
италийцу недобрый сосед.
Вьётся бурный Адидже, и мост
Скалиджеро, в три долгих окна,
убегает, как выскочка-мол,
и его никому не догнать…
Красной охры, сангины мотив
завивается в тёплый узор,
и звучит неостывших молитв
долгота. И над этим – лазорь.
Синева надо всем. У любви
нет пристанища, кроме сердец,
и какой-то балкончик обвит
повиликой и грёзами дев…
4 апреля
Ни падающей башни, ни легенд
шекспировских. В заброшенной арене
тенистый сад. И фрески мудреца.
Вот стены и ворота. Вдалеке
возвышенное всадника паренье.
То конь Гаттамелаты. Скульптор – царь.
Но некому оружием бряцать.
А город скуп на лица, строен, строг.
В саду в обхват стволы, цветут поляны…
И, если захотите, между строк —
глядите – глубоко придётся глянуть.
Суров в ненастье, праздничен весной.
Полдневное светило, небо Джотто.
На чаше не скудеющей весов