Абрамцево, печальное подчас…
Где с русской липой римлянина туя,
в узилище заката облачась,
горят и гаснут, возгораясь втуне.
Сгорает день в усадебном углу,
последний луч прошёлся по аллее,
свернув, не заходя туда, где глух
овраг… И нем глагол. И кажется больнее
уход… Так жаждет тишины
без слов распространившаяся осень,
что… что от сотрясения щемит
в груди, когда листва ложится оземь…
Но – будет. Будет всё – рассвет, закат.
И может, будем мы, не помнящие боли,
и, глядя в объектив, готовые – за кадр
уйти, чтобы сердца не спрашивали больше.
Но как хочу другой конец —
конец стиха, и вечера, печали…
Как будто кто уже приблизился ко мне,
но я его лица – не ведая – не чаю.
20 сентября 2004
Кузнечиков побег из-под ноги —
ещё шагну, повергнув врассыпную…
«Отрадное» появится на миг,
покуда поневоле не запнусь я.
Кузнечиков выстреливает горсть
зелёная – скрывается в зелёном…
А осень – созревающая гроздь —
страница с обозначенным заломом.
За ним – снега, метель, холодный блеск
звезды Полярной. Молодая осень
свой дарит свет, тепло, надежду, лес
торжественный и ничего не просит
взамен… Учась у осени одной,
и то растёшь, старея помаленьку,
под шорох листопада за окном,
звучащий благодарственным молебном.
Шуршит листва, пружинит саранча,
и воздух полн предчувствием и негой…
Но тёплое снимая сгоряча,
не помним, что согреться завтра – негде…
Кружу в саду – то с книгой, налегке
кружу, и замираю рядом с древом…
Где полнится младенческим и древним,
что змейкой притаилось на лице…
Абрамцево, 25 сентября 2004
Друг! Я вошла к тебе открыто,
я в саду твоём сплетала
незатейливо веночки
из цветов под каблуками…
Но в саду остывшем встретив
плод цветочный, что коробку
тонкостенную в сердечко
обратил, кольнув под сердце,
постояла, растерявшись,
и продолжила однако…
Восвояси, надо думать,
побежать быстрее лучше б…
Глядь, смотрю – венок колючий,
да медовые остатки
со цветов – пчелой доверья…
За спиной – то там, то… где же?
Я теперь сама умею
собирать, сажать и сеять,
а вокруг летают пчёлы,
принося плоды участья.
9 января 2005
НА СВЯТКАХ. ОТТЕПЕЛЬ
Что хвоя, что кора – одной слезой омыты,
ни святочных красот, ни света. Плюща лоб,
всмотрюсь в Господень день, как вглядывался мытарь
в слезах в Его ответ на горький голос слов.
О Боже, буди мне… Главу спуская долу,
не смея, не прося – всю Милость Мира звать!
И каждою слезой, как каждою из свай,
мосты, дорогу, путь прокладывая долгий…