"К сожалению, подействует такая отговорка явно не на всех. Ну да ладно, будем решать проблемы по мере накопления, или поступления. А вообще, "прикормленные" работники таких солидных изданий, лишними точно не будут… я всем применение найду, на пользу моего дела"
Хоть и не терпелось корреспондентам приступить к вежливому и тактичному допросу самого молодого оружейного магната империи, пришлось им проявить терпеливость и вежливость, и даже — неплохой аппетит, разделив с капитаном и князем вполне недурственный обед. Действительно, раз уж пришли в столовую, так чего голодными сидеть? В результате, как-то оно все само так получилось, что интервью у слегка размякшей от сытости прессы вышло больше похожим на дружескую беседу — то есть перемежалось невинными шутками и стандартными по содержанию сплетнями из жизни великосветского общества (с поправкой на близость столицы). Александр разливался соловьем, время от времени ловя на себе озадаченно-удивленный взгляд оружейника Мосина — то что слышали уши Сергея Ивановича, несомненно было правдой… но какой-то не такой. В изложении князя Агренева все их конструкторские работы и творческие муки выглядели как-то несерьезно, зато неоднократно отмечалось — какую неоценимую поддержку оказали конкурсантам генералы Нотбек, Ридигер, Бестужев-Рюмин и особенно Чагин, какими ценными… да что там, даже бесценными были все их мудрые указания и советы. Их превосходительства на заседаниях комиссии трудились просто на износ, не доедая и не допивая — всё голову ломали, чем бы таким еще подсобить, таким родным и милым изобретателям. А военный министр империи, Пётр Семенович Ванновский? Он не только сидел, по примеру своих генералов, на жесткой диете, он еще и недосыпал вдобавок, мучимый мыслями о благе отечества… и вообще, он такая душка! Под его руководством русская императорская армия ну просто цветет и пахнет, год от года наливаясь грозной силой и мощью, на страх врагам и радость союзникам. От такой словесной патоки журналисты размякли и почти не задавали неудобных вопросов, с пониманием пропуская нежелательные для их собеседника темы. А спустя полчаса и вовсе объявили, что полностью удовлетворены тем, как прошла их встреча. Старательно (а иногда и через силу) молчавший все это время Мосин, едва дождался, пока они с соавтором останутся одни.
— Александр Яковлевич! И ведь сызнова у вас получилось меня удивить. Позвольте спросить, где же это вы наловчились так уверенно и свободно обращаться с пишущей братией? Прямо как самый натуральнейший кот-Баюн, из пушкинского лукоморья… Ээ… прошу меня извинить, ежели нечаянно обидел вас таким сравнением.