— Начали!
Слегка придержав рванувшегося было за всеми Григория на верху лесенки, князь укоризненно качнул головой, напоминая приятелю, что он теперь не простой исполнитель. Пока они спускались вниз, до их ушей долетело три-четыре звучных шлепка, грохот падающих стульев и многоголосье кабацких завсегдатаев, очень невежливо роняемых на пол, но к моменту их появления основное действо почти закончилось. Несколько особо упорных еще пытались задавать вопросы, но в основном все тихо и мирно сидели на своих местах. Ну или же не менее тихо лежали в проходах между столами, дыша через раз и соображая, кого это черт принес на их головы — даже для коренных обитателей Лиговки проявленная сноровка и жестокость были чрезмерными. Малейший намек на сопротивление, любое промедление — и в ответ следовал удар, причем не рукой, а стволом или рукояткой револьвера. Или клинком короткого ножа — судя по всему, церемониться и беречь чужое здоровье они не собирались.
— Да ты знаешь, на кого!.. Тхек!
Мимоходом пнув упорствующего в своем заблуждении доходягу, и так же мимоходом извинившись:
— Попозже договоришь, ладно?
Григорий вышел на середину общего прохода между столами, оглядел окончательно притихшую "публику" и негромко, но очень внушительно спросил.
— Как бы мне увидеть Сему-Семинариста?
Не дождавшись ответа, он разочарованно вздохнул, едва заметно покосился на князя, с интересом наблюдающего за его "практическими занятиями" и шагнул к ближайшему выпивохе.
— Мил человек, ты мне не поможешь? А?
Вместо помощи тот обереченно-угрюмо глянул по сторонам и очень вежливо (по своим меркам, конечно) отказался от сотрудничества.
— Пашшел ты, псина лягавая… А!!!
Уткнув лицо в ладони, вынужденный грубиян пару минут приходил в себя от легкого с виду удара по носу, а когда убрал руки, тут же застыл в недвижимости — потому как в уже пострадавшую переносицу ему уперлось пятнадцать сантиметров прекрасно отточенной золингеновской стали.
— У тебя какой глаз лишний?
Мигом растаявший от такой обходительности и утонченных манер, мужчина незамедлительно указал на искомую личность. И даже проявил некоторую инициативность — без лишних напоминаний самостоятельно повертел головой и выдал "пристяжного" Семы по кличке Яшка-Лошадь.
— А где у них остатний, я того не ведаю. Ну вот те крест святой!
— Свободен.
Значение этого слова ему растолковал еще один человек в маске, легким тычком направив почти добровольного помощника обратно к столу.
— Ну что, Сеня, давай подымайся да на выход. Поди думал, что Леня Пантелеев тебя не отыщет, а?