А от него счастья нет. Так он меня к себе звал. На совсем. Обещал райскую жизнь…
— Чего ж к Ульяне, а не к нам пришел? — на хмурилась Дарья.
— Бабку просил привести меня. Сам не посмел вину свою помнит. Знает, что ты его прогонишь. Не поверишь ему. А и бабуля не соглашалась. Тут же я сама пришла. Как нарочно. Еле от него вырвалась Да и то хитростью. Сказала, что у тебя отпроситься хочу. С тем отпустил. А чтоб сговорчивей была, вот это все дал мне. Но я к нему не пойду. А гостинцы оставлю! Я не просила их — сам заставил взять.
— Ну, Петька, и тебя достало лихо! Никто от Божьего наказания не ушел. Нынче все отрыгнется гаду. И чем старей, тем больней. Мне тяжко довелось детей растить, тебе еще хуже придется. Коль нынче понял что-то, видать, не сладко тебе живется! — вздрогнула от стука в окно. Ольга, выглянув предупредила:
— Насмелился. Сам пришел. Видно, бабка отказалась помогать.
— Чего заявился? Столько лет прошло, — впустила в дом. И, глянув на бывшего мужа, поняла, непростой и нелегкой была его дорога к ней.
— У тебя уже трое? Не устала рожать?
— Дурак! Сколько Бог дал — все мои! Ни от одного не отрекусь, никого не отдам. В них — моя жизнь. А тебе не грешно чужих считать? Свою растить не помогал. Нынче завидуешь?
— Я ж не упрекаю, Дарья. Пойми верно. Ни о чем не жалею. Живу нормально. Детей вот только нет. Конечно, могу чужого взять. Их теперь много по приютам. Но ведь усыновленный — своим не станет. Не будет в нем моей крови. И для кого стараться? Хотя мои друзья взяли чужих. Им повезло. Довольны. Но свои — лучше… И тебе легче будет. Все ж расходов и забот поубавится. У меня ей понравится. Ни в чем отказа не узнает. Выучу, Поставлю на ноги, выведу в люди. Ну что получится из нее, живя с тобой? Так и останется самогонщицей.
— Ах ты, сучий выкидыш! Самогонщица, говоришь? Зато не падлюка, как ты! Не сучонка! И не стерва, как твоя мать! Народил девку и кинул. Ты се растил, что ты пришел за нею? Она тебя знает? Это с чего взял, будто ты ее в жизнь выведешь, а я Не смогу? У меня она не голодает, раздетой не ходит. Не хуже других живет! И в своей семье! Не в приемышах у твоей бляди!
— Остановись, Дарья! Не трогай жену и мать. Я со своею — расписан. И она не заслужила твоей брани! Если я хочу, пусть с опозданьем, но помочь дочери, за что ты на меня орешь? Иль неправду сказал? Конечно, мои условия лучше твоих. И ты, если желаешь добра дочери, должна отпустить ее. Ведь стоит захотеть, и мне Ольгу отдадут через суд. Но, не желая лишних неприятностей, пришел по-хорошему. Вдумайся сама! Где растить троих, а где двоих? К тому ж ты всегда будешь общаться с дочкой. Она станет навещать, звонить. А если ей не понравится, во что не поверю, вернется к тебе…