Думаю, что сам Солженицын не виноват в навязанной ему любви к Пушкину и Булгакову. Просто мадам Светлова прослышала, что ныне существует некий «джентльменский набор» любимых писателей, без которого в литературной среде нельзя показаться: Пастернак, Мандельштам, Ахматова, Цветаева, Булгаков, ну и, конечно, Пушкин. Вот она и объявила, что ее великий супруг без этого примерного набора тоже не может жить.
Биографию классика надо знать всем, супруге — особенно
Наконец-то мы добрались до недавнего интервью Н. Светловой в «Родимой газете», которую прислал мне о. Михаил.
Здесь мое внимание привлекли два места. Отвечая на вопрос «Есть ли система чтения у Солженицына?», Светлова сказала: «Систему выделить затрудняюсь. У некоторых писателей он читает произведения всех периодов жизни, а у некоторых, например, у Леонида Леонова, его интересовал именно «Вор». Очень любопытно! Это первое.
А второе вот это: «Многое он читает как бы вдогонку собственной жизни. В юности читал беспрерывно, но затем попал на фронт еще совсем молодым человеком… воевал всю войну… потом — лагерь, ссылка…» Так что пришлось «нагонять то, что из-за диких условий жизни было пропущено». Дикие условия? Тут есть о чем подумать…
Начать хотя бы с того, что на фронт Солженицын попал хотя и молодым, но не совсем и гораздо старше других: ему было почти 25 годочков, за плечами — Ростовский университет и два курса московского ИФЛИ, работа в школе да еще военное училище. Я, например, как и миллионы моих сверстников, оказались на фронте в 18 лет, почти сразу после окончания школы, т.с. лет на семь моложе, и за плечами — почти ничего, кроме десятилетки.
Во-вторых, воевал он отнюдь не «всю войну», которая длилась почти четыре года, а меньше двух лет: первые-то два года, самые страшные, с их отступлениями, окружениями, с приказом «Ни шагу назад!», с рывком, наконец, вперед, — эти два годочка Александр Исаевич благополучно прожил в глубоком тылу: сперва преподавал школьникам астрономию в Морозовске недалеко от родного Ростова; потом, будучи призван в армию, служит в Приволжском военном округе подсобным рабочим на конюшне обозно-гужевого батальона; после этого — Кострома, военное училище, его окончание и долгая формировка дивизиона в Саранске; и вот лишь теперь — фронт, батарея звуковой разведки. Это — май 1943 года. Через несколько месяцев Солженицын каким-то образом получает отпуск и приезжает в Ростов. А в мае 44-го к нему в землянку ординарец доставил из Ростова любящую супругу Наталью Решетовскую. Об этом последнем любопытном факте биографы писателя как русские (например, Виктор Чалмаев и Петр Паламарчук), так и зарубежные (например, француз Жорж Нива) почему-то стеснительно умалчивают.