Сильви не была слишком удивлена, когда некоторое время спустя, выйдя из магазина и направляясь к метро, столкнулась с Дэдэ лицом к лицу на улице.
— Я вас ждал, — сказал он.
— Меня? А зачем?
— Мне нестерпимо хочется немного поболтать с вами, — смущенно улыбаясь, признался он.
— Извините, но я спешу. — Сильви решительно вздернула подбородок.
— Действительно спешите? Вас кто-то ждет? — разочарованно произнес фотограф.
Немного поколебавшись, девушка ответила:
— Я должна вернуться домой…
Уловив некоторую неуверенность в ее голосе, Дэдэ осмелел и предложил:
— Не хотите ли выпить чего-нибудь в соседнем кафе? Оно, похоже, для того и существует, чтобы мы в него заглянули.
— Только не здесь! Ведь это рядом с магазином! Нас могут увидеть! — взволнованно воскликнула девушка.
— В этом нет ничего дурного, — с улыбкой заметил Дэдэ.
— Да, конечно, вы правы…
И Сильви в сопровождении Дэдэ вошла в кафе. Прошел час, а они все еще сидели за столиком, болтая обо всем и ни о чем конкретно. Каждый из них узнал главное — оба жили в одиночестве, она — в двухкомнатной квартире в пятнадцатом округе, а он — в холостяцкой мансарде под крышей старого здания на улице Лепик. Прощаясь с Сильви, Дэдэ робко спросил:
— Не могли бы мы как-нибудь вечером вместе поужинать?
— Ну, если вам так хочется… — ответила девушка.
— А когда? Может быть, завтра?
— Лучше послезавтра…
Послезавтра была суббота и, следовательно, на другой день ей не придется рано вставать, чтобы явиться вовремя в «Мари-Каролин».
— Договорились. Вы не против встретиться послезавтра в этом же кафе где-то около половины седьмого? — спросил фотограф.
— Очень хорошо. До свидания, Андре, — кивнула Сильви.
— Зовите меня, как все, Дэдэ, — предложил он.
— Мне больше нравится Андре.
— Ну, так до субботы, Сильви…
По пути домой каждый из них — она в метро, а он в автобусе — вновь остро почувствовал свое одиночество. Но на этот раз оно показалось им не таким гнетущим, как обычно, и оба на какое-то время позабыли о своей некрасивой внешности.
В последующие два дня Сильви, по собственному признанию, вела себя просто глупо: несмотря на то что молодой человек ей совершенно не нравился, она не переставала думать о предстоящем свидании в маленьком кафе.
В назначенный час Дэдэ уже поджидал ее там. Ей показалось, что на этот раз он был лучше выбрит. Она же впервые позволила себе накрасить губы, хотя и знала, что даже незначительный макияж подчеркивал то, что она ненавидела в своем лице.
Дэдэ повел ее ужинать в бистро на левом берегу Сены с посредственной кухней (что Сильви было абсолютно безразлично), но с весьма любопытными завсегдатаями — в большинстве своем фотографами модных журналов и их мимолетными подружками, как правило, из числа манекенщиц. Товарищи Дэдэ по цеху были одеты приблизительно так же, как и он, то есть очень небрежно, и ничуть не чище выбриты. Некоторые носили даже длинные волосы и бороды, которым мог позавидовать православный священник. В бистро царила атмосфера веселья и добродушия. Дэдэ знал всех и каждого, а поскольку Сильви пришла с ним, то ее не потребовалось ни с кем знакомить. Ее тотчас же приняли в шумную компанию, которая, несмотря на внешнюю доступность и свободу поведения, при ближайшем рассмотрении оказалась довольно замкнутой. Далеко не каждый мог стать постоянным посетителем этого бистро! Случайные лица очень быстро покидали это место, понимая, что им здесь делать нечего.