Автобан, поросший кособоким кустарником и вялой травой, усыпанный ржавыми останками машин, петлял между серыми от старости магазинами, между остовами мертвых многоквартирных домов, между заболоченными площадями…
Автобан рассекал пробудившийся Сеул — Мегаполис страха.
Пусан. Закрытый клуб «Патриот». 27 июля 2016 года.
24 часа до анабиоза
Общий свет в помещении медленно погас, а вместо него вспыхнули яркие боковые софиты. На сцене возник круг света, разгоняющий полумрак. Проплыв по залу, круг остановился в центре тяжелого занавеса, рухнул к полу и мгновенно растаял. Зал замер в предвкушении зрелища. Слух о новой огненной стриптизерше расползался по Белому кварталу как ветер. А значит — танцевать кукла умела.
Ждать пришлось недолго. Раздвинув тканевый полог, возле шеста, в луче света, как вспышка, возникла девушка с блистающими, словно звезды, глазами. Высокая и гладкая, белая, будто полированный алебастр, гибкая, тонкая, уверенная в себе. Она словно бы сама лучилась светом, одаряя зал вибрирующей энергией, вырывающейся в воздух с каждым движением.
Мисс Мэри танцевала в блестящем алом корсете, клетчатом кепи на голове и юбке-поясе, открывающей длинные ноги так, что они казались просто бесконечными. Туфли на безумно высоком каблуке добавляли к немалому росту еще пятнадцать сантиметров. Золотоволосая богиня с феноменальной фигурой и распущенными, пылающими, словно пожар, волосами, кружилась и танцевала, сводя с ума и намертво приковывая взгляды. Зал бешено аплодировал, кричал. Что именно — было не важно. Главное, они завелись. Стаканы с виски опрокидывались в глотки залпом. Дорогие сигары тлели, а челюсти отвисали. Мужчины не видели ничего вокруг, кроме танцующей на сцене нимфы. Немногочисленные женщины, которые все же присутствовали в закрытом клубе, с досадой и завистью отводили от нее взгляд. Эффектно, под бешеный ритм зубодробительного металла, мисс Мэри срывала с себя одежду.
Во всем зале к спиртному не притронулись, пожалуй, только два человека: капитан Том Сойер, названный родителями то ли из любви к большой литературе, то ли в качестве извращенного издевательства над сыном, и подполковник Джо Юнг. Капитан был всего на пять лет моложе своего непосредственного начальника, но значительно беззаботней. В кои-то веки ему удалось уговорить старшего коллегу пропустить по стакану после службы и показать ту самую жгучую красотку, о которой на базе уже трещали все офицеры. Подбодрить старого друга, которому давно не светило повышение, определенно стоило. Уже несколько лет старина Джо ходил в полушаге от нового звания, но всякий раз его отодвигали, пропуская вперед более удачливых сукиных детей. Золотой дубовый лист на рукаве, черт возьми, никак не становился серебряным!